Татьяна Лисицына - Рассказы (СИ)

— Можно вас пригласить?

— Эй, ты?! Не видишь, она уже занята, — возмутился рядом сидящий парень, но девчушка уже вскочила.

Кирилл хорошо танцевал. В школе мать заставляла ходить в танцевальную группу. Сначала ненавидел, потом втянулся. Окончив школу, Кирилл бросил танцы и ушел от вечно ругающихся усталых родителей. И тогда же дал себе слово, что никогда не будет пахать от зари до зари, чтобы заработать денег на простую еду и среднего уровня шмотье. У него будет все самое лучшее, даже если для этого надо будет пойти на риск. Случай подвернулся быстро.

Сам Кирилл наркотики не употреблял. Попробовал экстази — не понравилось. Пара сигарет с марихуаной, выкуренные в компании, не доставили удовольствия. На этом эксперименты закончились, и наркотики стали только источником дохода. Угрызений совести от своего занятия не испытывал: мир не станет лучше, если он будет работать на дядю в банке.

Танец Кирилла и его новой знакомой удостоился аплодисментов. Музыка стихла, и Кирилл почувствовал, что весь дрожит. Эта девчушка зажгла его так, что он еле сдерживался, чтобы не унести ее на руках.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Алена.

Кирилл улыбнулся. Даже имя у нее детское. Не удержался, обнял девушку за плечи, чувствуя, как от одного прикосновения проходит по телу обжигающая волна.

— Не уходи никуда, слышишь? Я вернусь и провожу тебя домой, — он наклонился к ее самому уху.

— Может, еще потанцуем?

Он покачал головой и убрал руку с горячего обнаженного плеча.

— Мне надо идти.

«Если она еще прижмется ко мне, я за себя не ручаюсь, — подумал Кирилл. — Надо же, возбудился, как пацан».

Сам не свой от нахлынувшего на него чувства, он направился к бару. Там с бокалом мартини в руках скучала Белоснежка.

— Идем, разговор есть, — стащил ее с высокого стульчика.

— Ты что, больной? Пусти руку, — возмутилась Белоснежка.

— Шевелись, у меня клиент есть, — быстро выпалил Кирилл, увлекая ее за собой.

— Так бы и сказал, — Белоснежка быстро засеменила рядом с ним на высоких каблуках.

— Где ты это обычно делаешь?

— Ну, как где?! — удивилась девушка. — У нас в подвале есть маленькая комнатка, ты разве там не был? Для всех желающих утолить свою страсть по-быстрому. А я, — она хихикнула, — Там самый частый гость.

Маленькая каморка, выкрашенная в черный цвет, призывала задуматься над своими низменными желаниями. Впрочем, комнатка пустовала редко. Какая разница где, если тебе приспичило? Может, от того и заведение пользовалось такой популярностью.

— Так, где же твой клиент?

— Сейчас увидишь, — бросил Кирилл.

— Свободно, — Белоснежка дернула за ручку двери.

Кирилл затолкнул проститутку внутрь и, войдя следом, запер дверь на щеколду.

— Кир, ты что делаешь? Кир?

Ему показалось, что в больших глазах Белоснежки промелькнул испуг.

— Я и есть твой клиент. Не бойся, заплач у, — он швырнул на диван скомканные деньги. — Возьмешь свою таксу.

Ответить она не успела, он сорвал с нее кружевные трусики. Кириллу казалось, что никогда в жизни он не был так возбужден. Обнимал проститутку, а думал об Алене и видел перед собой ее глаза.

— Ну, ты даешь, Кир?! Я даже кончила. Не помню, когда у меня такое было последний раз.

— Бери свои деньги и убирайся. Дай мне побыть одному.

Неожиданно Белоснежке стало обидно. Слишком быстрый переход от нежности тел к грубости слов. Пока Кирилл, не обращая на нее внимания, приводил в порядок одежду, она взяла сто долларов и вышла. Прислонилась к двери спиной и заплакала. Впервые в жизни почувствовала себя использованной по-настоящему. Кирилл ей нравился, а он ее так унизил. Она же знала, что во время секса он думал о той школьнице. Белоснежка заставила себя выйти в зал с улыбкой.

Кирилл ругал себя последними словами. После удовлетворения желания осталось чувство гадливости. Как теперь в глаза Алене смотреть?! В этом содоме разврата она казалась символом чистоты. Надо оставить ее в покое.

Ручку двери дернули с противоположной стороны. Раздался женский смех и мужской голос.

«Белоснежка следующего клиента ведет», — подумал Кирилл и вышел в коридор. В двух шагах от двери стояла парочка: два склеенных тела, облизывающих друг друга. Не размыкая объятий, они двинулись в освободившееся помещение.

Ночь заканчивалась: протирая стаканы, зевал бармен, освобождались столики. Танцпол опустел, и диджей Мишка поставил медляк. Ноги Кирилла, несмотря на данное себе обещание, понесли его к Алене.