Татьяна Лисицына - Я не могу проиграть (СИ)

— Нет, не завянут, продолжай.

— Мы прилетаем в Москву, я знаю рынок, где хорошая торговля. Продаем розы, прилетаем сюда и делим деньги. И так можно делать постоянно, если это будет выгодно, и если будет достаточно цветов.

Мария Васильевна улыбнулась и спросила:

— А почему ты думаешь, что это будет выгодно?

— Одна знакомая так делала, и мне рассказывала, — соврала я, не моргнув глазом.

— Ну, хорошо, допустим, что и так. А зачем тебе нужны деньги?

— Это длинная история, но если в двух словах, то моя мама выходит замуж, а я не хочу жить с ними. Хочу стать самостоятельной, снять жилье и сама все покупать.

— И сколько же тебе лет?

Я вздохнула, понимая, что теперь не имею права врать.

— Шестнадцать, но я чувствую себя гораздо старше.

— Шестнадцать! — Мария Васильевна была крайне удивлена. — Да кто же тебя отпустил сюда, да еще с мальчиком. Я думала тебе восемнадцать. Господи, совсем ребенок! — запричитала она. — И куда только родители смотрят?! А парню твоему сколько?

— Почти семнадцать.

Она всплеснула руками. В этот момент я испугалась, что она нас выгонит, и стала ее успокаивать.

— Мы очень взрослые и самостоятельные, по умственному развитию опережаем своих сверстников.

— Хороша же я была, что даже паспортов не спросила, думала они взрослые. Господи, да что же это такое! — продолжала причитать старушка.

Я молча наблюдала за ней, моля Бога, чтобы она успокоилась. Неожиданно она встрепенулась:

— А вдруг ребеночек будет? Ты хоть не беременна?

— Я не собираюсь иметь детей, и вообще, пока не хочу замуж. Единственное, о чем я мечтаю: добиться материальной независимости. И если вы мне поверите, то не пожалеете. Я готова много работать. У нас все получится. Вы же не будете летать в Москву и обратно, правда? А мы сможем.

— Не знаю, Вика, — Мария Васильевна смотрела на меня, пытаясь понять, можно ли принимать мое предложение всерьез.

Какое-то время мы молчали, я исчерпала свои аргументы, а она, видимо что-то прикидывала, потом она резко встала.

— Ладно. Сделаем одну попытку, позже посчитаем, насколько это выгодно и разумно. ты пока еще не представляешь, что это такое.

— Так вы согласны? — я была готова расцеловать ее в обе щеки.

— Да, согласна, но вы готовьтесь к трудностям, работать — это вам не на пляже лежать. Приходи вечером со своим парнем, еще поговорим, если не передумаете.

— Ни за что не передумаем! Спасибо! — я вприпрыжку побежала к домику, где безмятежно спал Вадик, не зная о том, что ему предстоит стать моим партнером в бизнесе. Сейчас, когда план был готов, никто не мог мне помешать, а все препятствия на пути только раззадоривали меня. Я потрясла его за плечо:

— Вставай, соня.

— Иди ко мне, — он протянул руки, пытаясь затащить меня в постель.

— Вставайте, граф, вас ждут великие дела, — я увернулась, мне было не до любви, в голове вертелись разные мысли, и мне хотелось поскорее рассказать ему обо всем. Но сначала надо было позавтракать, я уже усвоила, что после еды Вадик становится более сговорчивым.

Мы сидели в кафе, и пили кофе. Вадим вытянул сигарету из пачки и закурил. Момент был подходящий.

— У меня есть приятная новость — я нашла для нас работу, — осторожно начала я.

— Работу? Где? Когда ты успела? — удивился он.

— Пока ты спал, любимый.

Он поперхнулся кофе и закашлялся. Я постучала ему по спине и продолжила:

— Вадик, это очень важно для меня, и я прошу тебя отнестись со всей серьезностью к моему предложению. Ты знаешь, как я стремлюсь к самостоятельности.

Я передала ему наш разговор с Марией Васильевной и добавила кое-какие детали, которые мне пришли в голову, пока я поглощала удивительно вкусные блинчики с мясом.

Вадик, глядя на море, курил уже третью сигарету. Я молчала, пытаясь угадать о чем он думает, и почему просто не скажет, как здорово я все придумала.

— Я думал, ты счастлива, — вдруг сказал Вадик.

— Конечно, счастлива, — уверила его я. — Только счастью приходит конец, кошелек пуст, остается только купить билеты домой и уехать. Но лично я не хочу возвращаться.

— Вика, скажи, как тебе в голову пришла такая идея?

— Я смотрела на розы, а Мария Васильевна жаловалась на плохую торговлю. Тогда я и подумала, что мы можем продавать их в Москве, а потом вернуться сюда, взять новые, и так далее.

— Коммерсантка ты моя, — усмехнулся он. — Знаешь, мне очень жаль, что тебе пришлось думать об этом. Я бы хотел, чтобы ты наслаждалась жизнью, а я покупал тебе все, что ты хочешь. А я… Я даже и не думал о работе. Я размяк и совсем забыл о деньгах. А все ты виновата, — он погрозил мне пальцем.