Сара Груэн - Время перемен

– Что ты сказала? – Дочь выглядит потрясенной.

– Ты прекрасно слышала.

Некоторое время дочь пристально смотрит на меня в ожидании кульминации, которая разрушит все надежды. Однако ничего подобного не происходит, и Ева, отбросив в сторону нож, несется по кухне, едва не сбивает меня с ног и душит в объятиях.

– Мамочка, ты серьезно? – восторженно пищит она и, схватив меня за плечи, старается заглянуть в глаза.

Я молча киваю, и Ева с победным воплем вытанцовывает импровизированное фламенко.

– Ты самая лучшая! А почему ты вдруг передумала? Ладно, не имеет значения, не хочу ничего знать!

Надо понимать, Ева опасается, что я изменю решение.

Она поворачивает меня вокруг оси и, запечатлев на щеке смачный поцелуй, исчезает в коридоре.

– Не забудьте, милая леди, об обещании удалить татуировку! – кричу я вслед.

Ева с грохотом поднимается по лестнице и с силой хлопает дверью, так что в буфете дрожат стаканы.

Мутти важно вплывает на кухню и, охваченная дурными предчувствиями, застывает на месте, глядя на булькающий в кастрюльке булгур и покинутую разделочную доску. Ее можно понять, так как Ева обладает удивительной способностью: приступы необузданной ярости и восторженные порывы протекают у нее совершенно одинаково.

– Ну, что на сей раз? – грустно вздыхает Мутти.

– Просто я обещала Еве подумать об ее участии в соревнованиях в Страффорде.

Мутти взирает на меня с нескрываемым изумлением, а затем занимает место Евы и с молниеносной скоростью начинает нарезать петрушку.

– А как ты собираешься решить вопрос с лошадью? – интересуется она наконец.

– Пока не знаю.

Мутти умолкает, и я уже собираюсь рассказать ей о не дающем покоя телефонном звонке, но тут же иду на попятный. Нет, броситься в омут с головой я на данный момент не готова.

Расставив на столе пюре из нута, питу и арабский салат, иду к лестнице и зову дочь.

Топчусь у выхода из кухни и прислушиваюсь. Вскоре дверь наверху со скрипом открывается, и Ева, оглушительно грохоча обутыми в кроссовки ногами, спускается вниз.

– Привет, ма! – Вид у дочери жизнерадостный.

В этот момент звонит телефон, и я выжидающе смотрю на Еву. Но она вихрем проносится мимо и задерживается у крючка, на котором висит ее рюкзак.

Я в растерянности смотрю на Мутти, но та лишь удивленно поднимает брови. Пожав плечами, беру трубку:

– Алло?

– Здравствуйте, миссис Циммер, это Луис. А Ева дома?

– Мы садимся ужинать, но можете поговорить, только недолго. – Я протягиваю трубку Еве. – Это Луис.

– Меня нет дома, – заявляет Ева, роясь в рюкзаке.

От изумления у меня глаза лезут на лоб.

– Я же не могу сказать, что тебя нет, – шиплю я, прикрыв рукой трубку. – Луис слышал твой голос! Да что с тобой происходит?

– Ничего. Просто не хочу с ним разговаривать, – заявляет дочь и, достав помаду с вишневым ароматом, проводит по губам и причмокивает ртом.

– Ева, Луис знает, что ты дома!

– А теперь меня нет. – Она хватает куртку и, хлопнув дверью, исчезает.

Я беспомощно моргаю, глядя то на Мутти, то на телефон, что держу в руке. Мутти подходит к кухонному окну и выглядывает на улицу, а мне приходится отвечать Луису.

Я смущенно кашляю в трубку.

– Не переживайте, миссис Циммер. Я все слышал.

– Прости, Луис. Не понимаю, что происходит.

– Все нормально, – уныло откликается парень.

Странно, Луис, кажется, нисколько не удивлен. А почему?

– Луис, скажи, в чем дело? Вы что, поссорились?

– Нет.

– Тогда что же?

– Понятия не имею.

– Не может быть!

– Во всяком случае, моей вины здесь нет. – В голосе Луиса слышится раздражение. – Она перестала мне звонить примерно неделю назад, а теперь вообще не желает разговаривать. Не возьму в толк, что на нее нашло.

– Я поговорю с Евой.

– Не надо! – громко протестует Луис.

Я чувствую себя оскорбленной и хмурюсь.

– Простите, – оправдывается Луис. – Я не собирался грубить, но прошу вас, не вмешивайтесь. Я сам разберусь.

Ну, раз так, я умываю руки. Мы с Луисом вежливо прощаемся.

– Куда пошла Ева? – обращаюсь я к Мутти.

– В конюшню.

Я снимаю с крючка куртку и направляюсь к двери.

– Оставь девочку в покое. Лучше сядь и поешь.

Я останавливаюсь в раздумье.

– Садись и ужинай. – Мутти повелительным жестом указывает на стул. – Ты ничем не поможешь.

Молча наблюдаю, как Мутти раскладывает по тарелкам еду, потом вешаю куртку на прежнее место и сажусь за стол.

– Пусть сами разбираются. – Мутти наклоняется ко мне через стол и наливает в бокал вино. – Любые твои действия покажутся неуместным вмешательством. Помнишь себя подростком, когда я пыталась помирить вас с Дэном?