Хуан Гойтисоло - Особые приметы

— Пожалуйста, ничего не имею против.

— Я хочу выпить с тобой, чтобы ты снова стал нежным и ласковым… А потом мы оба напьемся вдрызг.

— Ты забыла, что мне надо вести машину.

— Чепуха. Если мы налетим на дерево, то, по крайней мере, умрем вместе.

Альваро сделал с полдюжины снимков павильона. Сара стояла неподвижно, в каком-то экстатическом оцепенении — цветок, опьяненный собственным ароматом. И, взглянув на нее, Альваро впервые за много месяцев ощутил желание включить в свой альбом человеческое лицо. Он уже установил объектив соразмерно разделявшему их расстоянию, но в тот момент, когда лицо Сары оказалось в кадре, им снова овладела неуверенность, он заколебался, не смея решиться. Тут солнце скрылось, а Сара повернулась спиной. Он медленно стал снимать камеру со штатива.

Тебе рассказывали об этом в детстве и в то время ты в это верил

колониальные власти издали декрет об освобождении рабов

прадед собрал своих негров на площади перед сахарным заводом и со слезами на глазах

ибо он их любил

объявил им что они свободны

несчастные и страдающие как все живые существа

они остались без защиты и опоры

брошенные на произвол судьбы

без хозяина

без господина

без покровителя

и услышав что им сказал прадед

они заплакали так же как он

ибо прадед был добр

никогда не прибегал к бичу

кормил их

защищал

и негры

эти грубые примитивные

дикари

по-своему

тоже его любили

но все это было ложью

и то что он их защищал

и то что кормил

и обоюдная любовь которая якобы связывала их

и горе при расставании

и речи

и слезы

теперь ты это знаешь

потому что ты порвал связь с угнетателями и стал свободен и пустился в плаванье на собственный страх и риск

говоря себе

благословен путь уведший меня от ваших путей

благословенно все что отдаляет меня от вас и приближает к париям

к проклятым

к неграм

да будут благословенны

мой разум

сердце

чутье

благодарение богу

бесконечное мое благодарение

во веки веков

Он знал уютный кабачок на берегу реки Баракоа и поехал по бульвару Санта-Фе к центральной автостраде. Серая пелена затянула небо, над морем волочились низкие черные тучи.

Они прослушали аллегро из концерта До мажор для двух труб Вивальди, лекцию о прививке детям оспы, старинный романс в исполнении Элены Бурке. Сара перевела стрелку искателя, зазвучал симфонический оркестр, и сразу же ворвалась другая волна, металлический голос объявил: «Говорит радиостанция Майами. Вы слушаете „Голос Соединенных Штатов Америки“». Последовала короткая пауза, после чего диктор патетически провозгласил: «Кубинки и кубинцы, час освобождения близок. Кровавая коммунистическая тирания красной марионетки Карибского моря…» Сара нажала на клавишу.

— Почему ты выключила?

— Это выше моих сил. Мне делается худо, когда я их слушаю.

— Они, наверно, будут передавать новости.

— Если они сбросят на нас ракеты, мы узнаем об этом и без радио.

Она опять положила голову к нему на плечо и, казалось, вновь отдалась течению своих мыслей. Автострада бежала вперед через лагуны, рассекая буйные зеленые заросли. В воздух взлетали стаи аур и кружили на одном месте, словно высматривая добычу. И от этого еще заметней становился еле уловимый запах тлена и смерти, которым был пронизан весь угрюмый пейзаж. Они проехали мост и свернули к морю. От перекрестка до Баракоа было меньше километра, и Альваро повел машину по обсаженной деревьями дороге к реке.

Кабачок стоял между рекой и дорогой. Отсюда открывалась широкая панорама рыбачьей пристани, с рядами баркасов и лодок. Когда они вошли, за столиками оживленно спорили, доказывая что-то друг другу, бойцы повстанческой армии. На стенах висели два плаката: «ТЕБЯ ПРИЗЫВАЕТ РОДИНА» и «РАЗГРОМИМ, КАК НА ПЛАЙЯ-ХИРОН», и поблекшая афиша: «ВЕЧЕР ОТДЫХА ПОД МУЗЫКУ ЛУЧШИХ ОРКЕСТРОВ КУБЫ». Взявшись за руки, они пробрались через зал и вышли на террасу. Метрах в ста от них плыла к понтонному причалу рыбачья лодка. Один рыбак сидел на веслах, другой возился с неводом, вытаскивая из ячеек сети застрявших рыбешек. Против света был виден лишь темный силуэт. Очистив невод, рыбак снова закидывал его, и сеть тихо погружалась в воду, раскрываясь подобно куполу парашюта.

— Пойду узнаю, можно ли тут перекусить.

Повар сказал, что есть анчоусы и жареная султанка. Альваро заказал две порции рыбы и два стакана рома с содовой и льдом. Сара подошла к музыкальному автомату выбрать пластинки. Альваро последовал за ней. Они отобрали «Угольщика», «Апельсин», «Лукаса», «Лучше всего» и весь репертуар Бенни Морэ. Пока они решали, что поставить, один из бойцов остановился перед Альваро и сказал: