Пол Боулз - Пусть льет

— Слишком тяжело. Так она быстро не пойдет. — И они оба, спотыкаясь, ушли назад и сели там рядом на мокрые холщовые подушки.

Давно уже луна завалилась за гряду высящихся густых туч на западе. Сверху были звезды, а над головой небо постепенно приобретало бесцветный оттенок, вода, как дым, под ними таяла, вздымаясь, чтобы тут же слиться с бледным воздухом. Голова джилали в тюрбане стала резкой и черной против начинавшегося на востоке света.

— Вы уверены, что знаете, куда мы направляемся? — наконец сказал Даер.

Тами рассмеялся:

— Да. Уверен.

— Мне может, знаете, захотеться там на некоторое время остаться.

Мгновение Тами молчал.

— Можете остаться на всю жизнь, если хотите, — угрюмо сказал он, ясно давая понять, что мысль остаться его не привлекает вообще.

— А вы как? Каково это вам?

— Мне? Каково что?

— Остаться.

— Мне нужно вернуться с ним в Танжер. — Тами показал на джилали .

Даер яростно повернулся к нему лицом:

— Черта с два! Вы останетесь со мной. Как, по-вашему, я там сам по себе буду питаться?

Было еще недостаточно светло, чтобы видеть очертания лица Тами, но у Даера возникло ощущение, что он искренне удивился.

— Остаться с вами? — медленно повторил он. — Но на сколько? Остаться где? — Затем, с большей уверенностью: — Я так не могу. Мне нужно работать. Я потеряю деньги. Вы мне платите за лодку и чтоб я поехал с вами и показал вам дом, вот и все.

«Он знает, что у меня тут деньги, — свирепо подумал Даер. — Будь он проклят!»

— Считаете, я недостаточно вам даю? — Он услышал, как голос у него дрожит.

Тами был упрям.

— Вы сказали, только лодка. Если я не работаю — я теряю деньги. — Потом он жизнерадостно прибавил: — Вы думаете, я зачем купил эту лодку? Не зарабатывать деньги? Если я останусь с вами в Агле, я ничего не заработаю. Он отведет лодку в Танжер, в Танжере всё. Моя лодка, мой дом, моя семья. Я сижу в Агле и разговариваю с вами. Это очень хорошо, но я не зарабатываю денег.

Даер подумал: «Почему он не спросит, зачем я хочу там остаться? Потому что он знает. Простой обычный шантаж. Война нервов. Будь я проклят, если поддамся ему». Но, еще формируя в уме слова, он знал, что Тами говорит логично.

— Так чего вы от меня ждете? — медленно сказал он, пробираясь с осторожностью. — Платить вам столько же в день, чтоб вы остались?

Тами пожал плечами:

— Все равно без толку оставаться в Агле. Там нехорошо. Что вы там хотите делать? Там холодно и грязь везде. Мне нужно вернуться.

«Значит, придется сделать тебе предложение, — мрачно подумал Даер. — Чего ты у меня не спросишь, сколько у меня тут в портфеле?» Вслух он сказал:

— Ну хотя бы на несколько дней вы же можете остаться. Я прослежу, чтобы вы ничего на этом не потеряли.

Тами, похоже, удовлетворился. Но Даеру было не по себе. Невозможно было сказать, много ли он знает, даже сколько ему интересно знать, либо сформировать какое-либо представление о том, что он думает обо всем предприятии. Если б он только задал прямой вопрос, то, как он его формулирует, могло бы помочь определить, сколько он знает, и ответ мог бы вылепиться соответственно. Поскольку он ничего не сказал — оставался загадкой. В какой-то момент, когда они помолчали несколько минут, Даер вдруг сказал ему:

— О чем вы думаете?

И в белом свете зари гладкое лицо Тами выглядело по-детски невинным, когда он ответил:

— Я? Думаю? Зачем мне думать? Я счастлив. Мне не нужно думать.

Все равно Даеру его ответ показался хитрым и фальшивым, и он сказал себе: «Сволочь что-то замыслил, не одно, так другое».

С приходом дневного света воздух и вода успокоились. На испанской стороне пролива они увидели крупный сухогруз, медленно двигавшийся к западу, монументальный, невозмутимый. Ход моторки был так шумен и возбужден в движении, что казалось — сухогруз, должно быть, скользит вперед в абсолютной тишине. Даер беспокойно смотрел во все стороны, озирая африканское побережье с особым вниманием. Горы опрометью скатывались в море с пенным краем, но в нескольких местах, подумал он, можно различить небольшой отрезок песка в бухточке.

— На что похожа эта Испанская зона? — немного погодя спросил он.

Тами зевнул.

— Как все места. Как Америка.

Даер был нетерпелив.

— В каком это смысле, как Америка? Там в домах есть электрическое освещение? У них есть телефоны?

— У некоторых.

— Правда? — недоверчиво переспросил Даер.

В Танжере он невнятно слыхал, что Испанская зона — место примитивное, и он представлял ее себе как глухомань, чьи немногие обитатели живут в пещерах и разговаривают хрюками или на языке жестов.