Пол Боулз - Пусть льет

За сияющими просторами пола, на дне колодца желтого света, Даер увидел, как его ждет портфель. Вид его, лежащего там, укрепил в нем позыв исчезнуть отсюда. Но важно было сделать так, чтобы уход не выглядел нарочитым. Если сейчас он о нем туманно упомянет, предположение станет легче осуществить еще через пять минут. Тогда уже будет половина двенадцатого.

— Ну, — начал он, глубоко вдохнув и потягиваясь, точно намеревался встать.

— Вы знаете тех, кто бы не стал?

Он вдруг понял, что она всерьез относится ко всему, что бы ни говорила. Что-то с ней было не так; ей полагалось лежать там довольно, быть может — держа его за руку или ероша ему волосы и произнося время от времени тихое слово. Вместо этого она вся напряжена и беспокойна, тревожно говорит о волках и чудовищах, стремится либо вложить ему что-то в голову, либо вынуть что-то из нее; он не знал, что именно.

— Знаете? — упорствовала она, слово было отчаянным вызовом.

Как будто, сумей он ответить: «Да», звук этого слова мог бы подарить ей немного покоя. Он мог бы ответить: «Да, кое-кого знаю» — или даже: «Да, такой человек существует», и ее, быть может, это бы успокоило. Мир, это далекое место, снова стал бы необитаем и возможен. Но он ничего не сказал. Вот она взяла его за руку, кокетливо повернула к нему лицо:

— Кстати, о чудовищах, раз я припоминаю ваш первый вечер здесь, я помню. Боже! Вы величайшее чудовище из всех. Конечно же! С этой огромной пустотой у вас в руке. Но боже мой! Неужели не помните? Не помните, что я вам сказала?

— Не очень много, — сказал он, досадуя, что его шанс на уход оттащили дальше. — Я не придаю такому серьезного значения, знаете.

— Значения, вот как! — фыркнула она. — Всем известно, что это совершенная правда и вполне научно. Но как бы то ни было, придаете вы этому значение или нет — ну и выражение! — просто помните: вы можете делать все, что захотите! — добавила она жестковато. — У вас пустая рука, а вакуум имеет склонность заполняться. Будьте осторожнее с тем, что входит в вашу жизнь.

— Я буду осторожен, — сказал он, вставая. — Боюсь, мне пора идти. Уже становится поздно.

— Ничего не поздно, дорогуша, — сказала она, но не сделала попытки убедить его остаться дальше. — Вызовите такси. — Она показала на телефон. — Номер двадцать четыре — восемьдесят.

Он не подумал об этой сложности.

— Пройдусь пешком, — сказал он. — Мне нужно разминаться.

— Чепуха! Здесь пять миль. Вы не сможете.

— Еще как смогу, — с улыбкой сказал он.

— Вы заблудитесь. Вы с ума сошли. — Она думала: «Вероятно, он хочет сэкономить деньги. Сказать ему, чтобы поехал за наш счет?» Она решила, что не стоит. — Как хотите, — сказала она, пожав плечами.

Когда он брал портфель, она сказала:

— Я провожу вас до дверей, — и, несмотря на его протесты, пошла впереди вниз по лестнице в вестибюль, где все еще горело несколько свечей. В доме было очень тихо.

— Все слуги уже спят, наверное, — сказал он.

— Разумеется, нет! Я еще не отпустила Хуго. — Она открыла дверь. Ветер задул внутрь, колыша ей пеньюар.

— Вам бы лучше лечь. Простудитесь.

Он взял руку, которую она ему протянула.

— Это был чудесный вечер, — объявил он.

— Луис вернется через несколько дней. Тогда вы должны прийти к нам на ужин. Я позвоню вам, дорогуша.

— Ну да. — Он отступил на несколько шагов по гравийной дорожке.

— Свернете налево вон там, у той бамбуковой заросли. Калитка открыта.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Зайдя за бамбук, Даер хотел услышать, как она закрывает дверь. Вместо этого услышал, как она говорит:

— А, Хуго. Вот вы где! Можете запереть калитку за мистером Даером.

«С этим нужно что-то делать», — подумал он, быстро идя вправо, за угол стены дома к террасе, где плавательный бассейн отражал в черной воде звезды. За этот случай следовало ухватиться, потому что она, вероятно, будет наблюдать, чтобы он вышел за калитку. Но она может подумать, что он уже выскользнул, пока она не смотрела; иначе все будет очень плохо. Мысль о том, насколько все будет плохо, ударила его изо всех сил, пока он медлил у бассейна, и, поспешив вперед, вниз по ступенькам в нижний сад, он понял, что совершил важную тактическую ошибку. «Но меня не пустили в сад, черт побери, — подумал он. — Я больше ничего не мог сделать».

Теперь он вышел из-за тени дома на открытый лунный свет. Впереди медленно поднялось что-то похожее на часть растительности у тропы и двинулось к нему.

— Пойдемте, — сказал Тами.