Лорен Грэм - Однажды, однажды, может быть (ЛП)

Наконец-то, моё первое настоящее прослушивание. Я вернулась на правильный путь. Сегодня первый день моей карьеры. «Я помню день, когда всё поменялось к лучшему, - скажу я в переполненном зале на 92-ой улице. – По иронии судьбы, хоть и известна благодаря театру, тогда я просушивалась не для пьесы, а для мыльной оперы». И зрители засмеются, удивлённые и радостные.

Лифт клацнул и открыл двери, выпустив в холл новый поток людей и вернув меня в реальность. Я не могу стоять здесь бесконечно, воображая прекрасные события, которые ещё не произошли. Сердце билось так сильно, что у меня начала слегка кружить голова, и меня так трясло, что пришлось приложить все силы, чтобы открыть массивную дверь.

За дверью за огромным столом рецепшена сидел бледный молодой человек в галстуке, его худое лицо было почти полностью скрыто за несколькими стопками сценариев и гигантским букетом цветов. На его столе стояла табличка лицом к входу, на которой сверху жирным шрифтом был написано «РЕГИСТРАЦИЯ», и я пошла прямо к нему, не желая выглядеть колеблющейся и неопытной. Рука тряслась, когда я пыталась написать своё имя и страховой номер, но зато я испытала вспышку гордости, поскольку впервые я могла заполнить колонку «АГЕНТСТВО». Я написала «Агентство Абсолют» и почувствовала себя увереннее.

Может быть, это всё моё воображение, но, кажется, что бледный парень уставился на меня с чем-то похожим на любопытство или это было презрение? Неужели настолько очевидно, что я новенькая?

Плевать. Я не позволю ему напугать меня. Я посмотрела на него с улыбкой, но в тоже время с вызовом, я вспомнила Аркадию в конце сцены, которая выглядела одновременно и вызывающе и ранимой, теперь я понимаю это лучше, чем несколько часов назад. Хороший знак! Я запомню это ощущение и буду использовать в работе. Казалось, что молодой человек собирался что-то сказать мне, но я решила не дать ему украсть мою уверенность, посему я отвернулась от него, как бы сделала уверенная в себе Аркадия.

Только тогда я поняла, что я единственный белый человек в комнате.

Возле стола рецепшена стояли два дивана буквой Г, и на них сидело около пятнадцати самых красивых чернокожих женщин, которых я когда либо видела. Молодые, тоненькие, сногсшибательные, одетые в крошечные топы и коротенькие юбки.

Мне захотелось выбежать из приёмной, вернуться в Бруклин, в свою комнату без занавесок и спрятаться. Сказать, что я не то, что они ищут, значит, ничего не сказать. Я даже понятия не имела, что такого рода красота вообще существует в Нью-Йорке, да и во всём мире, а я, очевидно, не гожусь для этой роли. Я даже не того цвета.

Но всё же это странно... как они собираются объяснить то, что я дочь Питера Слоуна чёрная? Думаю, в мыле сценаристы способны на всё, возвращать людей из мёртвых, пробуждать из комы. Но я думала, что мать Аркадии, ныне покойная, абсолютно белая, Мэри Марлоу, наследница...

- Простите? - бледный парень с рецепшена поправил очки на переносице, глядя на меня с подозрением.

- Да?

- Вы точно пришли, куда нужно?

Я расправила плечи и посмотрела на него сверху вниз. Я не позволю ему заставить меня почувствовать себя плохо. Не позволю.

- Да. Думаю, да, - твёрдо сказала я. Я сильная. Я уверенная в себе. Я Аркадия Слоун.

- Вы уверены? Вы пришли для съёмок в рекламы парфюма "Чёрное дерево"?

Что?

- О. Нет. Я пришла, эм, на прослушивание для "Пайнтри Лодж".

- Я так и думал. Вы ошиблись этажом. «Пайнтри Лодж» на тридцать четвёртом этаже, этажом выше.

- О. О! Слава Богу! В смысле, эм, я вышла слишком рано… И была обескуражена… эм… - я беспомощно обвела комнату рукой.

Молодой человек ещё раз поправил очки и жестом показал подойти поближе.

- Не расстраивайся, - прошептал он. – Они же модели.

К тому времени, когда я прибыла на правильный этаж и записалась в правильном списке прослушивания, я была слишком опустошена, чтобы внимательно рассматривать девушек, с которыми мне на самом деле предстояло соревноваться, которые на первый взгляд, хоть и были менее эротичными, но точно такими же пугающими, как и модели на тридцать третьем этаже. Откуда все знают, во что одеваться? Казалось, что все изучили один и тот же справочник по волосам и макияжу, в котором, по-видимому, написано про длинные прямые волосы и тёмно-красную матовую помаду. Они все были настолько лишены индивидуальности, чтобы почти сливались в одно прекрасное пятно. Пятно, которое можно было назвать «Прекрасные». Я пыталась отгородиться от них, держать голову опущенной и повторять реплики снова и снова, при этом так сильно сжимала листы, чтобы хлипкая бумага для факса стала выглядеть, как пожёванная.