Том Вулф - Конфетнораскрашенная апельсиннолепестковая обтекаемая малютка

— Такую уйму народу я со времен вечеринки у Дж. Пола Гетти не видел. А там я на целых три часа заплутал.

Бернсовская охрана развесила белые ленты в саду между бассейнами и террасой. На стороне бассейнов ляжка к ляжке толпятся пять тысяч человек, которые просто пожертвовали сотню, пару тысяч или сколько-нибудь еще долларов в фонд постройки нового крыла музея. Таким образом они получили просто безукоризненные, пусть и не слишком сногсшибательные верительные грамоты. Лучи садовых прожекторов покрывают их черепа бледно-охряной дымкой, очень похожей на ту, какая бывает вечером перед бейсбольным матчем в Денисоне, что в штате Техас. На террасе, по другую сторону белых лент, стоят подлинные официальные лица — к примеру, Эдлай Юинг Стивенсон и леди Берд Джонсон, жена президента. Через несколько минут она обратится ко всем собравшимся протяжным голосом, звучащим так, словно его прислали по почте из Пайн-Блаффа, что в штате Арканзас. Речь жены президента будет касаться Бога, Бессмертия и Вдохновения, достижимых для свободных людей посредством Искусства.

Марк Ротко, художник, разговаривает с Томасом Хессом, главным редактором «Арт ньюс», и с Фрэнком О'Харой, музейным работником, который пишет стихи и грустные пьесы. Разговор идет о том, как забавно Хеди Ламарр… тогда как раз был день рождения Хеди Ламарра… в общем, о том, каким забавным был день рождения Хеди Ламарра, когда все они оказались в студии Франца Клайна.

Хеди Ламарр, Марк Ротко и все-все-все сейчас мысленно пребывают в нью-йоркской студии Франца Клайна. А Эдлай, леди Берд, Хантингтон, Николь, Мэрион, Стюард, Зейди, Кэти и опять-таки все-все-все стоят на террасе Музея современного искусства. Такое положение дел вовсе не кажется необычным. Вполне возможно, лет шестьдесят тому назад было время, когда Ренуар шел себе по дороге и вдруг сталкивался с Сезанном, который ковылял по дороге ему навстречу, с трудом таща под мышкой здоровенную картину с какими-то там купальщицами, так что один угол картины бороздил дорожную пыль. Привет, сказал Ренуару Сезанн, а затем сообщил ему о том, что тащит этих купальщиц одному тяжелобольному другу, которому они очень понравились. Существует предельно дохлая надежда на то, что какие-то подобные богемные события происходят и прямо сейчас. Сегодня Роберт Раушенберг уже пару лет занимается кое-какими картинами-комиксами, ныне известными как поп-арт. И вот, пожалуйста, одетый в смокинг, он сидит на почетном месте в Музее современного искусства, а вокруг него поднимают самую настоящую шумиху Эдлай, леди Берд, Николь и все прочие. Сегодня мир искусства в Нью-Йорке, мир знаменитостей, мир общественности, агентов по печати и рекламе, репортеров из отделов светской хроники, модных дизайнеров, декораторов интерьера, а также прочих верховных жрецов и глашатаев, объединенных Искусством, представляет собой особое, возвышенное место. Искусство (и в особенности Музей современного искусства) стало центром социальной добродетели, вполне сравнимым с Епископальной церковью в Шорт-Хиллсе. Люди, о которых идет речь, смотрят на открытие новой художественной галереи точно так же, как они прежде смотрели на театральные премьеры. Сегодня они считают театральную примеру чересчур бледным событием — по крайней мере, если это не «Гамлет» с Ричардом Бартоном в главной роли. Зато эти галереи! Порой две, три или сразу несколько галерей объединяются и организуют выставку работ какого-нибудь крупного художника. Например, Пикассо весной 1962 года или прошлой весной — Брака. Картины, созданию которых творец посвятил всю свою жизнь, делятся между галереями поровну, и грандиозное открытие подобной выставки напоминает сигнал для сбора скота: весь народ начинает гуртами носиться из одной галереи в другую, то выруливая на Мэдисон-авеню, то снова с нее сворачивая, прилепляя друг другу на щеки «социальные поцелуи» и освещая себе дорогу стопятидесятиваттными глазными яблоками.

Но здесь вся соль состоит в том, что новое открытие Музея современного искусства является крупнейшим из всех возможных открытий галерей. Когда он заново открывается после реконструкции, это становится событием государственной важности. Жена президента Соединенных Штатов произносит реинаугурационную речь. На церемонии присутствуют члены кабинета министров, дипломаты, а также Эддай Стивенсон, представитель Соединенных Штатов в Организации Объединенных Наций. Здесь также присутствуют священнослужители — один известный чикагский проповедник зачитывает текст обращения Пауля Тиллиха, знаменитого теолога, который ради такой оказии приготовил специальную проповедь. Новое царство святого человеческого духа!