Валерий Каменев - Крутой вираж…

Как-то Виктор спросил у Ника, тоскует ли тот по Родине, имея в виду не родной край, а именно страну, то есть Советский Союз:

— Ты хочешь спросить, не чувствую ли я себя предателем? Нет, я страну не предавал. Честно воевал и не по своей воле в плен попал. Но почему после всего пережитого в этой тяжелой войне, я остаток своих дней должен гнить в тюрьме? Разве для этого я родился? И разве я не обязан выполнить на земле свой человеческий долг? Как говорится: посадить дерево, построить дом, родить и воспитать сына? Кто об этом позаботится, если не я сам?

От нас, рядовых граждан наше государство требует готовности отдать за него свою жизнь лишь на том основании, что от рождения ты являешься его подданным. Впрочем, это касается не только Советского Союза — любого государства. Я разделяю понятия Родина и государство. Государство, как система управления проживающими на его территории людьми, может приниматься сердцем конкретного человека, а может — и нет. Государственные системы могут меняться, в то время как люди остаются вместе со своей культурой и человеческими ценностями, которые складываются веками.

Ни Родине, ни государству я не изменял. Это государство изменило мне и таким как я, когда стало нас сажать в тюрьму лишь зато, что мы остались живы. По их понятиям я должен был сгореть в танке. А я не сгорел, выполз из горящего танка обожженный и в беспомощном состоянии оказался в плену.

Я отказался от той судьбы, которую готовило для меня мое государство. А вот от Родины я не отказывался. Если бы нужно было, и сейчас готов воевать за свободу своей страны. Только если уж говорить о верности стране, то, прежде всего, следует под этим понимать Отечество. Не просто место, где ты родился, а Отечество — как землю предков, землю на которой стоит твой дом, живёт твоя семья и твои дети, в которых продолжается твоя жизнь. Нет, России я не изменял и хотел бы жить там, но теперь, видимо, уже не судьба.

Однажды Ник произнес:

— Если ты не родился в Америке, или тебя некому поддержать, прожить здесь совсем не просто. Америка — для американцев. Я вот здесь, считай, пятнадцать лет, а гражданства до сих пор так и не получил. Знаешь, почему? Когда-то был коммунистом. Сейчас мне вся политика до одного места. Но у них я всё равно числюсь в черных списках. Маккартизм. «Охота на ведьм».

Так стали называть кампанию по расследованию «антиамериканской деятельности», которая была развернута в США в первой половине 1950-х гг. Ее смысл состоял в том, чтобы выявить всех, кто придерживался левых взглядов, симпатизировал СССР, был членом Компартии США (или просто относился к ней лояльно). Возглавлял ее сенатор Джозеф Маккарти (впоследствии умер от алкоголизма). Среди занесенных в «чёрные списки» более трёх десятков выдающихся деятелей культуры и науки. Достаточно назвать такие имена, как:

— Роберт Оппенгеймер — физик, «отец атомной бомбы»;

— Поль Робсон — темнокожий певец, общественный и политический деятель;

— Альберт Эйнштейн — великий физик, создатель теории относительности.

В эти списки попал даже Чарли Чаплин. Развязанная в прессе кампания вынудила Чарли Чаплина в 1952 году покинуть Америку и переехать в Европу. До него так же пришлось поступить десяткам других американских актёров, сценаристов и режиссеров.

Характерна опубликованная позднее выписка из протокола одной из «бесед» Чарли Чаплина с сотрудниками ведомства Джона Гувера (шефа ФБР):

— Хотели бы вы что-либо добавить, мистер Чаплин?

— Да. Мне хотелось бы большей точности от вас. Означает ли тот простой факт, что если я сторонник мира между Россией и США, то я следую коммунистической линии? Если да, то, значит, я иначе понимаю эти вещи. Моей единственной целью является защита демократии. Мне кажется, что в развязанной ныне «охоте на ведьм» допущено слишком много злоупотреблений. Не думаю, что это демократично. Меня удивляет, когда меня называют коммунистом. Я живу здесь уже 35 лет, и главным в моей жизни всегда была работа, никогда не направленная против чего бы то ни было. Ни войн, ни революций я не люблю…

Они шли вместе с отцом. Им было хорошо вместе, и они разговаривали о чём-то приятном. Как, когда-то, сразу после войны. Только теперь Виктор был взрослым, и они шли по улице незнакомого, чужого города. Отец рассказывал об успехах своей компании. Он стал её единоличным владельцем. И у него появились пассажирские самолеты нового поколения — реактивные. И новые маршруты — Виннипег, Калгари и, наконец, Ванкувер, которым отец особо гордился. Этот маршрут связал два побережья — Атлантики и Тихого океана.