Иван Шевцов - Голубой бриллиант

– Фонд Горбачева, Боровой? Еще бы – ограбили народ. Моими деньгами, украденными у меня, и расплатитесь.

– Вы имеете в виду вклады в сбербанках? Да, это наша общая беда. Я так же пострадал, как и все. Эта акция на совести Горбачева, которого, как я понимаю, вы не жалуете. И тут я с вами солидарен: он принес много бед нашему народу своей нерешительностью и непоследовательностью. Но как бы мы к нему ни относились, несмотря на восторги и проклятия, он войдет в Историю России, как Ленин.

– Сравнение довольно рискованное. Вам не кажется? – сказал Иванов и подумал: «А он не торопится решать дело, которое привело его сюда. А может, догадался, что не соглашусь». И ему вспомнилась история с памятником Свердлову, когда он отказался от «престижного заказа», и тоже по идеологическому мотиву. От бронзового палача казачества остался только постамент. Что останется от героев Белого Дома, даже если им сварганит монумент вездесущий скульптор, выступающий под псевдонимом Чернов?

– И нисколько не рискованное. Согласитесь, что и Ленин, и Горбачев перевернули Россию вверх ногами, хоть и вели в противоположные стороны. Как к Ленину, так и к Горбачеву отношения граждан были полярные: одни молились, другие проклинали.

Иванову любопытно было вот так, лицом к лицу, встретиться с представителем «Демроссии». Гость кого-то ему напоминал, какого-то партчиновника. Он спросил:

– Ну а вы, Роман Сергеевич? Молились?

– Отнюдь – проклинал и того и другого.

– Вы были в партии?

– Состоял. Но вышел, как и тысячи подобных. «Ах, как он похож на того функционера со Старой площади! – сверлила мозг навязчивая мысль. – Нет, не он, конечно, у того была другая фамилия и имя другое. Но похож – и манеры, и апломб, и самоуверенность».

– Вы, Роман Сергеевич, не работали в ЦК?

– Бог миловал, – как-то даже с гордостью ответил гость. – А почему вы спросили?

– Может, случайно знали – был там такой деятель от культуры по имени Альберт?

– Альберт? А фамилия? – без особого интереса спросил гость.

– Точно не помню, то ли Белов, то ли Беляков. Такой важный, надутый индюк. И глупый, как индюк. Лет десять тому назад он обратился ко мне тоже, как и вы, с благородным заказом – сделать мемориальную доску одному члену политбюро. Для дома, в котором он жил.

– И что? Вы сделали?

– Нет.

– Почему? Не ваше амплуа?

– Не поэтому. Покойный был такой же дурак, как и Альберт. А у меня какая-то аллергия на дураков. Не на всех, конечно, а только на тех, которые напускают на себя важность, чтоб показаться умным. Но это между прочим, мы отвлеклись. С вами интересно побеседовать. Ленин и Горбачев. Оригинальная мысль. Первый – гений, второй – подлец. Если ей следовать, можно провести следующую параллель: Сталин и Ельцин.

– Не вижу связи.

– Первый – гений, второй – наоборот. Ельцин сделал себе карьеру на критике привилегий. Сталин был аскетом и органически не терпел привилегий.

– Ну уж оставьте сказки о сталинском аскетизме, – как неопровержимую истину изрек Роман Сергеевич и брезгливо поморщился.

– Сказки? Нет, уважаемый Роман Сергеевич, я не любитель сказок, это удел вашей демократической прессы. Я предпочитаю подлинные факты, подтвержденные документами. А документы – опись личного имущества Сталина, составленная после его смерти, свидетельствует: три костюма, трое брюк, одни подтяжки, четыре пары кальсон, семь пар носков и четыре трубки. А теперь сравните с имуществом отважного борца с привилегиями вашего дорогого Бориса Николаевича и его ближайших подручных.

– Я понял, что вы не жалуете Бориса Николаевича, – холодно сказал Роман Сергеевич и посмотрел на Иванова тяжелым, отчужденным взглядом.

– Презираю, как и большинство людей бывшего СССР.

– Насчет большинства можно спорить, но это не входит в программу моего визита. Значит, вы не хотите делать памятник героям августа? По идейным соображениям. Правильно? – В голосе гостя прозвучал металл, вызвав на лице Иванова ироническую улыбку.

– Как вам будет угодно.

– А кого бы вы порекомендовали? Реалиста и русского.

– Вячеслава Клыкова, например, – с умыслом подбросил Иванов.

– Ой, нет. Он же красно-коричневый.

– Вячеслав? Красный? Да для него красный флаг все равно что красный плащ для быка. Уж скорее я красный, хотя в партии никогда не состоял.

– Вы – беспартийный большевик, – съязвил гость.

– У меня было и есть много друзей-коммунистов. Особенно среди фронтовых ребят. Прекрасные люди, честные, патриоты. Недавно схоронил своего самого близкого друга, генерала. Благороднейший гражданин. Отважный был воин.