Джордж Сондерс - Дома

— Думаете, мне самому приятно? — сказал мужик. — Она четвертый месяц квартплату задерживает.

— Третий, — сказала Ма.

— Хороши почести семье героя, — сказал Харис. — Пока он там воюет, вы тут оскорбляете его мать.

— Друг, извини, я не оскорбляю, — сказал мужик. — У меня есть ордер на выселение. Если бы она платила, а я ее выселял, тогда другое дело.

— И на пуя, спрашивается, я в церкви работаю! — крикнула Ма.

Несмотря на свой малый рост и избыточный вес, мужик действовал на редкость проворно. Он нырнул в дом и вышел оттуда с нашим телевизором, причем нес его, будто свой, будто ему в саду приспичило посмотреть.

— Нет, — сказал я.

— Благодарю за службу, — сказал он.

Я схватил его за рубашку. К тому времени я уже хорошо умел хватать людей за рубашки, смотреть им в глаза, говорить без обиняков.

— Чей это дом? — сказал я.

— Мой, — сказал он.

Я сделал ему подсечку и завалил на траву.

— Ты с ним полегче, — сказал Харис.

— Это было легко, — сказал я и унес телевизор в дом.

В тот же вечер явился шериф в сопровождении нескольких грузчиков, которые вытряхнули все содержимое дома на лужайку.

Я заметил их издали, и вышел с черного хода, и наблюдал за всем с Хай-стрит, сидя в сарае за домом Нестонов.

Я видел, как Ма мечется, заламывая руки, меж груд своего барахла. Актриса, блин. Но с другой стороны, когда Ма по-настоящему плохо, она всегда малость переигрывает. Выходит, когда она переигрывает, она не играет?

У меня с недавних пор так: план действий рождается сам собой — и сразу в руках и ногах. Когда это случается, я не размышляю. Щеки начинают гореть, и в висках стучит: давай, давай, давай.

Это чувство меня не подводило, по большей части.

Сейчас план созрел такой: схватить Ма, втолкнуть внутрь, усадить силой, отловить Хариса, усадить силой, поджечь (или сделать вид, что собираюсь поджечь) дом — это их встряхнет, заставит вести себя более адекватно.

Я слетел вниз по склону, втолкнул Ма внутрь, усадил на ступени, схватил Хариса за рубашку, сделал подсечку, завалил на пол. Затем поднес спичку к ковру на лестнице и, когда он загорелся, поднял палец, типа: «Цыц! Не будите спящего во мне зверя!».

От ужаса они совсем притихли, отчего мне стало безумно стыдно. Стыдно тем стыдом, от которого даже извинения не помогают, и единственный способ от него избавиться — сделать так, чтобы стало еще стыднее.

Я затоптал огонь на ковре и пошел на Глисон-стрит, куда Джой с малышами переехала к Мудозвону.

Вот так удар под дых: их дом оказался еще круче, чем у Рене.

Внутри было темно. У входа стояло три тачки. Значит, все в сборе, спят.

Я немного послонялся, обдумывая это обстоятельство.

Потом вернулся обратно в центр, зашел в магазин. То есть вроде это был магазин. Хотя я не понял, чем он торгует. На желтых витринах с подсветкой снизу лежали какие-то толстые пластмассовые бирки синего цвета. Я взял одну. На ней было слово «MiiVOXМАХ».

— Что это? — спросил я.

— Проще объяснить, для чего, — сказал парень за прилавком.

— Ну для чего? — спросил я.

— Вообще-то, — сказал он, — тебе, наверное, больше подойдет это.

Он дал мне в точности такую же бирку, только со словом «MiiVOXМIN».

Подошел другой парень с эспрессо и печеньем.

Я положил бирку «MiiVOXМIN» и взял бирку «MiiVOXМАХ».

— Сколько? — спросил я.

— В смысле, денег? — уточнил он.

— В чем фишка? — спросил я.

— Если ты спрашиваешь, что это — репозиторий данных или информационно-иерархический домен, — сказал он, — то ответ: и да, и нет.

Славные были ребята. Лица без единой морщинки. Хотя оба, наверное, мои ровесники.

— Я долго отсутствовал, — сказал я.

— С приездом, — сказал первый парень.

— Где тебя носило? — спросил второй.

— На войне, — сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало с вызовом. — Может, слышали про такое.

— Я слышал, — уважительно сказал первый. — Спасибо за службу.

— На какой? — спросил второй. — Их же, типа, две.

— Одна вроде недавно кончилась, — сказал первый.

— У меня двоюродный брат там, — сказал второй. — На одной из. Хотя, может, и нет. Знаю только, что собирался. Мы с ним не особо близки.

— Короче, спасибо, — сказал первый, протягивая мне руку, и я ее пожал.

— Я с самого начала был против, — сказал второй. — Но с тебя какой спрос.

— Э-э, — сказал я, — с меня тоже.

— Был против, а сейчас, что ли, за? — спросил первый у второго.

— Почему? — сказал второй. — Разве она продолжается?

— Какая из? — спросил первый.