Наталия Гуревич - Осенний Донжуан

- Тут вопрос масштабности, - пояснил Варяг. - Умение понтоваться сегодня стал сродни первобытному инстинкту самосохранения. Не умеешь понтоваться — и ты лузер. Так что все пытаются. Ну, кроме тех, кто понял, что не умеет, и смирился со своим лузерством.

- Варяг, тебе ли рассуждать про понты и лузерство, - сказал Левушка. - Ты же сам — живое отрицание своей теории. Потому что во-первых, ты явно не лузер, а во-вторых, положения своего достиг не понтами.

- Все познается в сравнении. Я профессионал, который пашет по двенадцать часов в сутки, и дяди-работодатели выстраиваются ко мне в очередь. А знаешь, почему они выстраиваются? Потому что девяносто процентов их персонала — это как раз умеющие понтоваться ослы, за которыми надо без конца доделывать и переделывать. Год назад в мой отдел пришел парнишка. То есть как пришел — его генеральный за ручку привел. «Вот тебе, - говорит, - очень перспективный кадр». Перспективный кадр при ближайшем рассмотрении ни черта не умел и учиться не хотел. Но он не забывал ежедневно лично общаться с генеральным, и из этого общения у директора сложилось неоднозначное представление, что именно парнишка тянет на себе всю работу отдела. Сейчас он технический директор. Теперь он не прибегает ко мне с бараньми глазами и жалобными воплями: как это сделать? Теперь он шлет, блин, тупые директивы. А самое смешное - знаете, что? Он мне на днях доверительно так поведал, что генеральный собрался меня увольнять, а он отстоял. Так что я лузер, господа. Лузер.

- Даа, скромность теперь не в моде, - протянул Нелюбов как будто с удовлетворением.

- Сейчас модно навешивать вывеску «Версаль» на кособокий овощной ларек, - сказал Варяг, прищурившись на Нелюбова.

- Скромность — удел убогих, которые прикрывают ею комплекс неполноценности, - отозвался Нелюбов, исподлобья глядя на Варяга.

- Скромность — удел великих. А вот убогие — это как раз те, что вешают себе во всю грудь помпезные вывески. Но в большинстве случаев жизнь расставляет все по местам. И убогим модникам остается только трясти своими вывесками на форумах да в ЖЖ.

- Ежели жизнь справедлива, чего же ты возмущаешься? Значит, по заслугам того парнишку сделали техническим директором.

- Жизнь справедлива в абсолюте. Не завтра, так послезавтра найдется другой такой же, который выдавит его с места. Промотается он всю жизнь в круговороте себе подобных пустоцветов и закончит на свалке — ни подушки, ни профессии. Торговать понтами — все равно, что жить в долг. Всегда наступает момент, когда кредит исчерпывается. И тады ой.

В этом месте общество насторожилось. Если Варяг заговорил про жизнь в долг, от него можно было ожидать каких угодно переходов на личности и военных действий. Но Нелюбов тряхнул головой и пошел на вы:

- Жить в долг — это искусство, ничем не хуже других. То, что ты называешь «торговать понтами» - это пиар, и тоже искусство. Смысл его, между прочим, заключается в установлении коммуникативной гармонии. Ты вот рисовать не умеешь, но ведь не говоришь, что поэтому живопись недостойное занятие. Твой технический директор — талантливый парень, но ты объявляешь его быдлом, потому что его талант из недоступной тебе области. В управлении коммуникациями ты бездарь, и на этом основании отрицаешь ценность управления коммуникациями вообще.

Варяг разлил вино по стаканчикам и отсалютовал своим персонально Нелюбову.

- По мне, есть люди, занимающиеся делом, и есть люди, занимающиеся херней. Они могут свою херню называть, как угодно, хоть гармонизацией Вселенной, но по сути это все равно херня! И эти гармонисты по сути пронырливые придурки. В умении облизывать, балаболить с кем угодно ни о чем и отбрехиваться я никаких талантов не признаю. Не потому что я не умею этого делать — я действительно не умею, - а потому, что в этом объективно ничего талантливого не присутствует.

- Дурацкая позиция, - пожал плечами Нелюбов. - Это ведь самый главный талант и есть, чудак-человек! Ты со своим профессионализмом упрешься в потолок: потому что профессиональный рост и зарплата профессионалов — понятия весьма конечные. А твой технический директор, если будет продолжать в том же духе, станет вице-президентом страны, и то не предел.

- Мой технический директор — убогий идиот. Будет он, как ты, всю жизнь скакать с места на место в поисках синекуры, и искать, у кого бы занять и перезанять, а потом ныкаться от кредиторов, - сказал Варяг, и его слова падали свинцовыми болванками.