Дмитрий Савельев - Три взгляда в бесконечность

Последние несколько недель можно читать о самом себе канон на разлучение души от тела «внегда человек долго страждет и умереть не может», подразумевая душевные страдания от затянувшегося странствия на чужбине.

В таком состоянии можно прожить хоть тридцать лет – как Богу будет угодно. Но хотеть побыстрее отправиться на Родину, разрешиться от бремени тела – есть признак духовного здоровья и источник несказанной радости!

Кажется, что огромна пропасть между православным человеком, давшим обет безбрачия, и борделем. Но и эту пропасть можно преодолеть. До поры же и до времени лучше удержаться от походов в бордель, чтобы не развились у нас гордость и самомнение.

Среди православных христиан о походах в бордель ради блудного греха даже стыдно говорить. Вот и не будем! Если такое и бывает, то случаи эти невероятно редки, и каждый надо разбирать отдельно.

Благодать, которую Господь сообщает давшему обет безбрачия, обычно удерживает человека не только от блудного дела, но и от блудных мыслей. Совсем другое дело – осуждение. Никто не станет давать публичный обет никогда никого не осуждать. Такое было бы немыслимо.

Итак, надо ли поддаваться первому импульсу идти в бордель или в тюрьму проповедовать слово Божие? Или следует удержаться до времени? Ведь благословение на это в наше время получить совсем не сложно.

Мы должны знать, что не все проститутки такие же, как евангельские блудницы. Наша нечувствительность к их зазываниям и сам факт нашего визита в публичный дом вряд ли произведут скорый эффект, на который мы рассчитываем, даже в одной-двух душах. Для того, чтобы что-то подвинулось, потребуется множество визитов и масса времени, и всё это время мы будем подвергаться насмешкам и издевательствам. Если мы не стяжали достаточную степень смирения, то наша душа вся изойдёт на осуждение, раздражение и гнев. Даже если мы не проявим эти страсти внешне, профессиональные блудницы, которые являются неплохими психологами, немедленно почувствуют их.

Как не прикрывай гордость благостностью, почувствуют они, если мы будем держать себя высокомерно и разговаривать снисходительно. Почувствуют и закроются.

То же самое будет с заключёнными и хроническими алкоголиками. Удержимся ли мы от осуждения и высокомерия? Лучше не строить иллюзий. Эти люди не будут сидеть у ног монаха и священника с одухотворёнными лицами. Если у тебя в тюрьме приход – дело одно, им нужен не ты, а Христос. А если ты идёшь туда проповедовать, требования к тебе будут чрезвычайно высоки. Фактически потребуется святость…

В лучшем случае наш поход будет бесполезен, в худшем – повредит и нам, и им.

А если удастся кого-то обратить, не будет ли для нас это ещё хуже? Не станем ли мы приравнивать себя к великим святым? Организовывать «Орден обратителей блудниц» и т. п.?

Чтобы удержаться от похода в бордель, тюрьму или нарколечебницу, лучше встретиться и поговорить с тем, кто уже обжёгся. Надо помнить о своём недостоинстве и неофитстве (ведь у нас нынче вся Церковь неофитствующая; можно 30 лет быть в Церкви, носить сан и оставаться неофитом!). Надо перестать нечто мнить о себе.

Не надо искать подвига в злачных местах. Лучше подвизаться там, где тебя поставил Господь. Стать хорошим священником, сколотить крепкий приход, любить и уважать своих подопечных – уже настоящий подвиг. Быть добрым и честным монахом, не празднословом, не стяжателем, не «глотателем пустот» (любителем новостей) – редкое и ценнейшее достижение.

Обет безбрачия помогает быть полноценным христианином, а не служит для неких сверхзадач. Давшие его спокойнее, мудрее, меньше подвержены суете. Потому что «блаженны неплодные, и утробы неродившие… ибо если с зеленеющим древом это делают, то с сухим что будет?»

Если присмотреться, у тех, кто не женится и не рожает детей, больше энергии, больше ума. И мир они видят более правильно, а не перекошенным. Родившее «древо» отдаёт все соки своему потомству и иссушается (в первую очередь на богословский ум). Его миссия тоже важна, но оно служит другим целям. Оно может воспитать святого отрока, но само… А впрочем, бывает по-всякому.

Но реализовать своё видимое преимущество скопцам ради Царствия Небесного необычайно тяжело. Они идут по тонкой грани между прелестью и святостью, причём прелесть может переходить в святость, и наоборот. Можно сказать, что святость – это прелесть, на которую дано благословение Божие.