Дмитрий Савельев - Три взгляда в бесконечность

Священник мне протягивает лжицу.

(Его заела матушка, семья.)

И светлой духоносной колесницей

Причастием внутрь меня струится

Ток истинного Бытия.

«Христос во мне!» Как много в этом звуке!

Меня несёт Он в Царство, как ладья.

И по углам метутся, словно мухи,

Патриотические предрассудки,

Из маловерных помыслов кутья.

Я – не земля, я – член Христова тела!

Я не воскресну, я уже воскрес!

И плоть моя со упованием воссела!

А у стены, дрожа, как угорелый,

Ползёт, стеная, недобитый бес.

Но снова будет этот храм поруган,

И будут в нём нечистые скакать.

И, корчась в нерешительных потугах

Под демоническое буги-вуги,

Я буду Воскресенья ждать.

Звенящая тишина, бесконечная тишина.

Темнота жжёт глаза, темнота не видна.

Омерзительные твари касаются рук,

И каждый из них говорит, что твой друг.

Их хохот ужасен, их страх, словно нож.

Потеряно всё, ничего не вернёшь.

И всё затопляет жалость к себе.

И бесы, как ты, и ты, словно бес.

Ты вспоминаешь, что должен вспомнить о Ком-то,

Но тебе не дают, тебя снедает дремота.

Ты знаешь, что умер, тебя больше нет.

И тут в твою душу врывается Крест!

Любовь затопляет светом пространство,

И становится радостно-радостно-радостно!

И тебя принимает в дом свой, любя,

Тот, кто распял Себя ради тебя!

Ты заблудился, тебе одиноко,

Тебя всё пугает, и скоро стемнеет.

Не знаешь, как выйти тебе на дорогу,

И с каждой минутой тебе всё страшнее.

Где-то вдали появляются волки,

Их вой всё сильнее хватает за душу.

В наступающей тьме всё не видно дороги.

Ты знаешь, как волки хотят тебя скушать.

Ты мечешься в сумерках, пикнуть не смеешь,

Волки всё ближе, рыщут по следу.

И вот уж от страха ты жалобно блеешь,

И волки несутся, почуяв победу.

Ты слышишь, как зубы их клацают злобно,

И знаешь, что это – последний твой вечер,

И падаешь в яму, вставать уже поздно,

Но кто-то тебя поднимает на плечи.

В ужасе волки уносятся в темень.

И Пастырь несёт тебя бережно к стаду,

А ты Ему в ухо радостно блеешь,

А Он улыбается, значит, так надо.

Зеркало пруда весною расколото.

Шкура лоснится, и нету в ней блох.

В льдинках искрится небесное золото.

Это всё – Бог! Это всё – Бог!

Тощие жабы к воде пробираются,

А из щелей лезут полчища мух.

Вместе с природой душа очищается.

Это всё – Дух Святой! Это всё – Дух!

Шёпот травы и пыхтение ёжика,

Запахи ивы и искорки звёзд.

Даже не верится, мы снова дожили!

Это – Христос везде! Это – Христос!

Виляй хвостом, виляй хвостом,

Когда встречаешь Господа,

Виляй хвостом Ему всегда

И не заботься ни о чём.

Пусть все вокруг в тебя плюют,

Зовут собакою и псом,

Ты всё равно виляй хвостом,

И беды все тотчас пройдут.

Виляй хвостом от всей души,

Когда встречаешь Господа,

И убегут с тебя тогда

Все блохи, и клещи, и вши.

Из всех твоих собачьих сил

Виляй быстрей Ему хвостом,

И всё-всё-всё исполнит Он,

О чём бы ты не попросил.

С таким Хозяином никто

Не страшен нам, бродячим псам,

Я от души желаю вам:

Виляйте все Ему хвостом!

Ночь тиха. Но насилие страсти

Будоражит и сверлит твой ум.

Нас ласкают бесовские пасти

Языками вещественных дум.

Нас прельщает пре-любо-деянье,

Фантастических логосов цепь.

И с восторженным мы ликованьем

В жизнь впускаем нечистых вертеп.

Похотенья порочного сердца

Принял ты за святое, глупец!

И желаньем своим, как денница,

Отлучён от Христовых овец.

Хоть твой дух всей душой рвался к Богу,

Ты низринулся в тьму сгоряча,

Умертвив себя страстью, Живаго!

На столе догорела свеча…

Голубь Духа насажен на вертел.

Трупный запах в Эдеме несётся.

Человек, почему ты был светел,

А теперь потемнел эфиопом?

Был Адам, сделался Потребитель,

За кустом укрываясь от Солнца.

Что тебя обольстило, мужчина?

Не ребро ли, упавшее в землю?

И какая подвигла причина

Убежать от лица Живодавца,

На страданье обречь всю скотину

И покинуть небесную келью?

О Адам! Я твой падший потомок!

Нищ и наг, но себя мню одетым

И Христа распинаю с пелёнок!

Научи меня, отче, молиться!

Помоги мне стряхнуть этот морок