Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви

– Трубу, – ответил я.

– Вот – она протянула мне мобильный – Ира твоя извелась бедная.

Мне не понравился ее тон, но я ничего не сказав, взял мобильный из ее рук. От Иры было семь смс, она просила позвонить или написать когда я проснусь. Я написал: «я проснулся, все нормально, не переживай, ты как?».

– Ты как коньячку? – спросил меня Саша.

– Положительно, если чуть позже, еще не до конца проснулся.

– А я вот выпью, вы как Юлия?

– Я еще-то не допила, – ответила она.

– Ваше здоровье! – произнес он тост, моментально осушив рюмку, зажевал лимон, – Коля, я, как и ты, могу вечно спать в поезде, – говорил он, – для меня эти тук-тук, тук-тук, словно гипноз, ничего меня так не успокаивает как стук колес.

– Может быть и на меня, но я этого не знал, – отвечал я.

Юля засмеялась.

– Именно из-за этого ты и проспал сутки, поешь, – предложила она.

– Я не помню, в какой из этой сумок сок? – смотрел я на нее, надеясь получить ответ.

– Над тобой, посмотри там, – ответила она.

Действительно, на верхней полке лежали две коробки персикового сока и бутылка минеральной воды. Я открыл одну из коробок и практически залпом осушил её наполовину. Пришло смс от Иры: «Зая, какого хера эта сука берет твой телефон? Я звоню тебе, а говорю с ней. Я тоже спала, как убитая, вечером с Аней идем в кино. Целую!»

– Ну что, хряпнем по пятьдесят? – опять предложил он.

– Сейчас можно, – согласился я.

Он наполнил две рюмки.

– За знакомство!

Я взял рюмку, взглянув на Юлю.

– У меня есть, ты покушай.

Она была права, есть я хотел сильно, коньяк приятно обжог горло и, смешавшись в желудке с соком, отозвался теплой волной.

– Вы знаете, – начал он, не морщась пережевывая дольку лимона, – в Туву, далековато.

– В Тыву, если быть точным, – жуя салат, не известно зачем поправил его я.

– Какая нахер разница, ой, прошу прощения, – посмотрел он на Юлю. – А ты знаешь, обращаясь ко мне, говорил он, – там кроме баранов и конопли ничего нет, и народец они очень тяжелый.

Юля оторвалась от телефона, вероятно, писала в месседже, или во что-то играла.

– А вы что там бывали?

– Нет, не был, и слава Богу, – сказал он так, будто речь идет о преисподние, – приходилось мне по роду службы, сталкиваться с ними. Я ведь зам по БиОР, – сообщил он, ничего не говорящую мне аббревиатуру, но потому с каким выражением он говорил, можно решить то, что говоря о себе, он Господь Бог и не меньше, – что бы вы понимали, я заместитель начальника по безопасности и оперативной работе, – сказав это, он вытянулся.

На моих глазах он превратился в какого-то павлина, из передач по каналу «Diskoveru», которые смешно вытягивают шею, раскрывают хвосты, пытаясь произвести впечатление на самку.

– Юля, работаю я в исправительной системе и ежедневно имею дело с отъявленными негодяями, в том числе и с Тувинцам, и скажу я вам, может выпьем, – взглянул он на меня.

В знак согласия я кивнул головой, поглощая буженину. Он быстро наполнил рюмки.

– Выпьем, – поднял он рюмку, – за то, чтоб у нас всё было, и нам ничего за это не было, – произнося тост, он как-то странно улыбнулся, видимо вспомнив именно то, благодаря чему у него, что-то появилось, но мысль о том, что за это могут наступить негативные последствия, тяготит его. Типичная жизнь Российского чиновника.

Выпили, я практически смёл всё то, что было на столе и еще не чувствовал себя сытым.

– Юля, я прервался, прошу прощения, – лебезил он, – и вот тувинцы, такой народ, скажу я вам, неуправляемый и непробиваемый.

Юля смотрела на него, не отрывая глаз, судя по всему ей было интересно.

– Понимаете, что я имею в виду?

– Не совсем, – ответила она.

– Наша исправительная система, это не Европейское сюсюканье, к преступникам у нас особый подход, есть особые учреждения, где к этим подонкам применяют древние, но очень эффективные методы. В одном из таких учреждений работает ваш покорный слуга, – чуть поклонившись, продолжил он, – задача таких учреждений заключается в исправлении, или как говориться «в ломке», особо отъявленных, воров в законе, криминальных авторитетов, лидеров ОПГ, радикальных правдолюбов. Скажу вам честно, у меня исправлялись все и отказывались от принципов, которыми жили долгие годы, – сжав ладонь в кулак, явно зверея от воспоминания применяемых методов. – Но вот тувинцы…… Выпьем?

– Я пас, – отказался я, радуясь за тувинцев всей душой.

– Вы Юля? – схватил он коробку с вином, готовый наполнить ей бокал.