Ирэн Роздобудько: Двенадцать. Увядшие цветы выбрасывают (сборник)

– История не сохранила моего имени не только потому, что я сознательно отошел в тень. Все намного проще: было бы странно вписывать себя в свою историю – в рамки, выстроенные собственноручно для других. В совокупности эволюционных процессов у популяции возникают новые виды. Микроэволюция приводит к мутациям, порой к мутуализму – такой форме межвидовых отношений, когда взаимодействие двух видов выгодно каждому из них…

– Это очень, очень интересно, – говорю я, сознавая, что тут – безнадежный случай, название которому может дать только главврач.

Я уже не пытаюсь понять. Мое дело – выслушать. По крайней мере, делать вид, что слушаю… Слежу за тем, как двигаются его губы и подергивается белый треугольник бородки. Интересно, кто так аккуратно подстригает ее каждое утро? Неужели он сам? Наверное, нет, ведь пациентам запрещено иметь ножницы… Постепенно ловлю себя на том, что мне неважно, о чем он говорит. Главное – интонация. А она убаюкивает. Я даже вздрагиваю, когда он перестает говорить.

– Я сделал все, что мог, я умываю руки…

Он добавляет еще несколько фраз и сцепляет пальцы в замок. Сейчас он кажется вполне нормальным. Такой себе мужчина, увлеченный неведомой мне наукой.

– Хорошо, я вам очень благодарна, – вежливо говорю я, выключая магнитофон. – Но в следующий раз мне бы хотелось, чтобы вы ответили на несколько моих вопросов. Договорились?

Он послушно кивает головой. В его взгляде вспыхивает на миг нечто вроде иронии. Ясное дело: ему не о чем говорить с такой невеждой, как я.

Вызываю коридорную. Она уводит пациента. Он покорно уходит, оглядываясь на меня.

– До встречи, – говорю я.

Взглянув на часы, понимаю, что на следующего «клиента» у меня не хватит ни времени, ни сил. Учитывая, что домой мне добираться не менее полутора часов, начинаю собираться. Я еще не уверена, что вернусь сюда завтра. «Ты этого хотела? – говорю сама себе. – Ты это получила. Тихое место, непыльная, хоть и низкооплачиваемая работа и море общения с возможностью молчать». Я бросаю в сумку кассету. Не знаю зачем, но бросаю. Возможно, этот жест – механический?

– Ну как вам? – спрашивает дежурная медсестра, и в ее ухмылке просматривается издевка.

Представляю, что она думает обо мне.

– Интересно, – говорю я.

– Завтра будет еще интереснее, – бесцветным голосом произносит женщина.

Я хочу избежать общения и быстро иду к лестнице. Кажется, выход должен быть где-то слева. Я иду вниз, вдоль белых стен царства теней, прохожу через стеклянную дверь вахты и выхожу во двор. Чтобы добраться до остановки, нужно пройти по фруктовому саду, потом через домик еще одной охраны. На улице холодно, поэтому никто не гуляет. Оглядываясь на здание, вижу в окне третьего этажа размытый силуэт. Почему-то мне кажется, что это он – тот, кто называет себя «технологом». От взгляда сверху у меня всю дорогу к остановке зудит затылок…

В маршрутке я заснула и едва не проехала свой дом, в котором два месяца назад сняла квартиру. Наверное, еще не привыкла к новому месту. Предательская мысль о джакузи и бокале коктейля «Малибу» мелькнула в мозгу, и меня сразу же затошнило. Эту мысль я пояснила тем, что слишком устала сегодня. Еще бы! Шесть часов непонятного монолога!

Дома я выпила стакан теплого молока, сделала себе бутерброд с колбасой и горчицей и залезла в постель. Я люблю есть в постели, будто больная. Но я не больная. Просто это кажется мне уютным. На тумбочке у моего дивана – куча конфет и пустых оберток, вялые апельсины, несколько стаканов из-под молока и сока. Моя б воля, я бы вообще не вставала с дивана. Когда-то я читала о таком человеке, который попал в Книгу рекордов Гиннесса: двадцать лет в постели. Замечу, человек был вполне здоров.

Телевизора у меня нет, поэтому засыпать довольно сложно. Я вставила в магнитофон сегодняшнюю кассету. Может быть, голос снова убаюкает меня?

Удобно устроилась в постели. Если засну – магнитофон выключится автоматически.

…Услышав знакомый спокойный голос, я даже представила себе тихие светлые глаза и треугольную бородку. Но не уснула. Что-то в этом вздоре привлекло мое внимание. Я не могла сформулировать, что именно заставило меня вслушиваться. Монолог напоминал… разноцветное одеяло, сшитое из отдельных лоскутов. Все они были разного размера, с разным рисунком. Что соединяет такое одеяло, думала я, прислушиваясь к голосу. Основа! Разноцветные лоскуты обычно нашиваются на единую основу! У хорошей швеи эта основа совсем незаметна – только пестрый узор. Я вскочила с постели. Сна как не бывало!