Крейг Маклей - Книжная лавка

— Жаль, — вздыхает Себастьян. — Высокого уровня было заведение…

— Ты там был?! — пораженно восклицаю я.

— Конечно, — с ностальгией во взоре произносит Себастьян. — Надо же как-то сбросить напряжение после трудового дня. Особенно любил Иветту. За работой всегда насвистывала песни Эдит Пиаф. Je ne regrette rien — «Я ни о чем не жалею»…

— Иветта теперь работает на дому, — сообщает Уиллард. — Хочешь, адрес дам?

— Слушай, Уиллард, — вклиниваюсь я, готовый на что угодно, лишь бы сменить тему. — Вряд ли удастся найти человека, который вот так, за здорово живешь, вручит тебе двадцать пять тысяч долларов наличными. В твоей ситуации единственный верный путь — порвать с преступным прошлым и, если понадобится, обратиться в полицию. И кстати — ты уволен.

— Уволен?

— Ты ведь сам признался, что принимал поставки наркотиков прямо в магазине.

— Вот именно, я же признался!

— По-твоему, это все искупает? — возражаю я. — Ну нет, дружок, тебе не два года, и я не твоя мама, поймавшая тебя на месте преступления, когда ты спустил в унитаз ее любимые сережки! У взрослых людей этот номер не проходит. Скажи спасибо, полицию вызывать не буду!

— Не могу! — стонет Уиллард. — Этот чувак, он знаете какой? Он в международной мафии! Говорил, если не верну деньги, подожжет все к чертям!

— Минутку, — хмурюсь я. — Что — все?

Уиллард смотрит на меня как на дурака:

— Как это — что? «Книжную лавку»!

Повисает долгая пауза.

— Себастьян, — наконец произношу я. — Поднимись, пожалуйста, наверх и скажи маме, что нам опять нужна ее машина. Срочно.

Огонь виден за четыре квартала.

Полицейские машины перегородили все въезды на нужную улицу, приходится покинуть автомобиль матери Себастьяна и добираться пешком. Приблизиться удается только ярдов на пятьдесят, дальше пожарная команда установила баррикады, преграждая доступ любопытным зевакам. Те карабкаются на деревья, влезают на машины и крыши автобусных остановок, чтобы разглядеть происходящее. Мы находим подходящий грузовик и взбираемся наверх, в пустой кузов, иначе ничего не видно.

Трудно определить, давно ли начался пожар. Пламя ослепительно-яркими языками вырывается из окон второго этажа. Воду льют с двух выдвижных лестниц, прямо на крышу, от которой, растворяясь в ночном небе, поднимается огромный столб дыма. Огонь перекинулся и на пустующее кафе «Оле», и на офис финансового консультанта. Одно из окон кафе разбито, через него пожарные бегают то туда, то обратно — видимо, хотят убедиться, что в квартирах на втором этаже никого не осталось.

Жар просто нестерпимый. Даже с расстояния пятидесяти ярдов чувствуется. Время от времени раздаются хлопки вроде тех, которые издает поджаривающаяся индейка, когда открываешь микроволновку. Всю улицу озаряют зловещие оранжевые отблески в сочетании с красными и синими мигающими огоньками машин экстренных служб.

Перекрикивая гул от бушующего пожара, спрашиваю одного из прохожих, давно ли загорелся магазин. Тот лишь пожимает плечами и орет что-то в ответ, но разобрать удается не все. Кажется, говорит, что сам здесь всего пять минут.

Появляется владелец грузовика и принимается вопить, чтобы убирались из его машины. Слезаем и проходим дальше по улице. Здесь не так пышет жаром, да и толпы нет.

Насчитываю три автомобиля съемочных групп, все с разных каналов. Репортеры готовятся рассказать о чрезвычайной ситуации. Бросаю взгляд на часы. Немного за полночь. Сейчас меня беспокоит только одно: был ли кто-то в «Книжной лавке», когда начался пожар? Кто должен был запереть магазин? Олдос. День сегодня будний, а значит, особенного наплыва покупателей, скорее всего, не было. Единственная, кто мог оказаться внутри в этот момент, — Эсмеральда. Наверное, пожарные хорошо проверили, есть ли в книжном люди. Хотя кто знает? Необходимо срочно выяснить.

Бегу обратно и вижу, как один из пожарных разговаривает с кем-то по рации рядом с машиной. Он слишком далеко, чтобы меня заметить, поэтому перелезаю через металлическое заграждение и хватаю его за руку. Объясняю, кто я такой, и задаю тревожащий меня вопрос. Пожарный отвечает, что первый этаж они обошли весь, но на второй подняться не смогли, поскольку существует риск обрушения крыши.

Не успевает он это сказать, как раздается оглушительный хлопок. Искры и пылающие обломки взлетают на несколько сот футов в воздух и сыплются на тротуар. Чувствую, как что-то пролетело мимо, едва не задев меня, и, опустив взгляд, вижу горящий второй том «Божественной комедии» — «Чистилище» в переводе Холландера. Еще бы чуть-чуть, и… Пожарный велит мне покинуть огороженную территорию и начинает выкрикивать приказы в рацию.