Грэм Свифт - Земля воды

И какая же любопытная, какая странная история начинает понемногу…

Да-да, есть нечто – и имени-то толком не подберешь, – чему нет дела до Истории, или, вернее, до того, что в учебниках привыкли называть Историей.

И даже в то самое время, когда Прайс рассказывает нам, куда Историю непременно занесет, и когда мы поверяем друг другу наши ядерные ночные кошмары, даже и тогда можно найти время…

Значит, вам любопытно. Вам любопытно. Вы согласны променять историю падения королей на незначащую и более чем скользкую историю. Тогда позвольте рассказать вам

Образчик коего, засунутый Фредди Парром в июле 1940 года в школьные трусики Мэри, был не жалующимся на здоровье представителем единственного, но весьма распространенного в "Европе пресноводного вида – а именно Anguilla anguilla, угорь европейский.

Теперь: угорь бы многое мог нам поведать о любопытстве – наверное, даже больше, чем любопытство может поведать нам об угре. Вас не удивляет, к примеру, тот факт, что только лишь в двадцатые годы нашего века людям удалось наконец выяснить, как появляются на свет новорожденные угри, и что на протяжении всей истории человечества велись неутихающие споры о до сих пор не до конца проясненном жизненном цикле этих змееподобных, рыбообразных, деликатесных – не говоря уже о явном символическом фаллоподобии – существах?

Он был известен египтянам, известен грекам, известен римлянам, коими превозносился за высокие вкусовые качества; но ни единый из этих в высшей степени одаренных народов так и не смог обнаружить, где же угорь скрывает свои органы размножения, если такие у него вообще имеются, и ни единый не смог выловить (да и не сможет вовеки веков) во всех что ни есть привычных для европейского угря водоемах, от Норт-Кейпа до Нила, икряную самку угря.

Человеческое любопытство подобных загадок стороной не обходит. Аристотель придерживался мнения, что на самом деле угорь – существо бесполое, а потомство родится само собой из грязи. Плиний утверждал, что угорь, одолеваемый желанием продолжить род, трется о камни и молодняк вырастает из получаемых таким образом кусочков кожи. Кроме того, способы воспроизводства этого, судя но всему, обиженного природой вида объясняли следующим образом: он появляется из всякой гнили; выходит из жабр других рыб; выводится из упавших в воду конских волос; берет свое начало в сладкой майской утренней росе; не говоря уже о странном местном фенлендском поверье, что угри суть не что иное, как расплодившаяся мутация живших и грешивших когда-то давным-давно неправедных попов и монахов, которых св. Дунстан, во гневе святом и чудодейственном, обрек на вечное искупление грехов посредством пресмыкания на брюхе, подарив тем самым городу, где стоял единственный на все Фены кафедральный собор, его нынешнее имя: Или – угревище. [40]

В восемнадцатом веке великий Линней, который уж кем-кем, а дилетантом не был, объявил угря живородящим, то есть имел в виду внутреннее оплодотворение и производство на свет готового к жизни потомства, – теория, которая лопнула (хотя Линней от нее так и не отказался), когда Франческо Реди из Пизы представил очевидные доказательства того, что принимаемые ранее за мальков угря существа в маточной полости взрослых особей суть всего-то навсего паразитические черви.

Маточная полость? Какая маточная полость? Ибо только лишь в 1777 году некто Карло Мондини заявил, что ему удалось локализовать микроскопические органы, которые и в самом деле оказались яичниками угря. Открытие, которое заставило усомниться Спаланцани, соотечественника Мондини и сторонника Реди contra Линней, который задал простейший, однако же до крайности неудобный вопрос: если это яичники, где тогда яйца? Таким образом – после множества опровержений, и контропровержений, и весьма оживленной раздачи пинков на страницах научных журналов – истинность открытия Мондини была подтверждена не ранее 1850 года (бедняга между тем уже не первый год лежал в могиле) поляком по имени Мартин Ратке, который в этом самом году опубликовал не оставляющий никаких сомнений отчет об исследовании женских гениталий у Anguilla anguila.

Обратите внимание, какую борьбу, какое кипение страстей, какие затраты энергии и неустанные поиски порождает человеческое любопытство. Обратите внимание, что в то время, когда трещал по швам Старый Режим, когда Европа входила в революционную фазу и едва ли не каждое поколение приносило с собой новый проект грядущих судеб человечества, были такие люди, которые неразрывно связали собственные судьбы с проблемой происхождения угря.