Арман Лану - Пчелиный пастырь

Эпический характер творчества Лану отмечала и критика. «Ему недостаточно было, — писал в газете „Монд“ Ален Боске, — передать состояние души или описать поступок. Ему требовалось восстановить картину эпохи в ее противоречиях, с ее неотвязными идеями, не всегда лежащими на поверхности».

Башмачник по профессии, пчеловод по призванию, Капатас перемещается со своими ульями вслед за солнцем с места на место — с побережья от миндальных и вишневых деревьев на гору Каниг у , где его питомцы собирают вересковый мед. Пчелиный пастырь — это «человек, который шел за весной» (таково было первоначальное заглавие книги). У пчел есть смертельный враг — бабочка «мертвая голова». Деревенский философ Капатас говорит: «Она прилетает из преисподней… в сером мундире… Ее знак был нарисован на самолетах, которые бомбили Гернику… Сумеречница объявляется перед бедой, перед страшными эпидемиями, катастрофами, войнами, перед чумой и холерой».

Капатас оказался прав. «Мертвая голова» — эмблема СС — воцарилась во Франции. Но ей нет доступа на гору Канигу, где безраздельно властвует Пчелиный пастырь. Описания жизни пчел, что проходят через все повествование, имеют глубокий смысл: пчелы словно символизируют Сопротивление. Так, в частности, танец пчел-разведчиц является средством коммуникации. Мы вспоминаем каталонскую сардану, и уже чудится, что не только люди, но и сама природа противостоит захватчику.

Капатас, убеленный сединами старик, могучий, как гора, где он обосновался, пришел на страницы книги из легенды, из народного предания. В общей ненависти к захватчику Канигу, Капатас и Сопротивление составляли единое целое, где самые иррациональные силы приходили на помощь прометеевскому рационализму Пюига и его товарищей в их ненависти к оккупантам.

«Это не люди оказывали сопротивление, — сказал Капатас. — Это Гора».

Здесь чувствуется как бы перекличка с «Волшебной горой». У Томаса Манна гора была художественным способом отстранения от гущи действительности для размышлений над миром и жизнью. В романе о Пчелином пастыре Гора становится символом народного, уходящего в глубь веков сопротивления неправедной войне.

В августе сорок четвертого солдаты с черепом и скрещенными костями на фуражках окружили гору, где расположился со своими ульями Капатас. Макизары отбили лобовой приступ, и тогда гору накрыли смертоносным минометным огнем. Но когда эсэсовцы двинулись за трофеями, перед ними непреодолимым барьером выросла стена пчел. Смерть Капатаса — это смерть бога.

В авторском заключении рассказывается история написания книги, первый набросок которой относится к 1961 году. Персонажи вымышленные соседствуют с историческими. В конце романа публикуется приказ о посмертном награждении партизан отряда имени Анри Барбюса. Но в отличие от документальных произведений роман Лану не просто излагает конкретные, точно зафиксированные факты, он продиктован творческой интуицией и художественным вымыслом. Так, эпизоды, связанные с партизанским отрядом, были написаны до того, как Лану узнал о мак и на горе Канигу и о его предводителе (художник угадал даже профессию командира, который прежде учительствовал).

Свою задачу автор видел в том, чтобы воссоздать легенду о Сопротивлении. Для Лану Сопротивление — это совершенно конкретное явление, имеющее свои границы во времени и пространстве. Вместе с тем Сопротивление — это и постоянное состояние человека, «трагическая константа» его бытия. Красной нитью проходит через роман история трабукайров, бунтарей-разбойников, в народных преданиях защищавших слабых против сильных. От них, полагает Лану, тянется нить к макизарам минувшей войны. Предания о трабукайрах и создают ту атмосферу легенды, в которой живут герои романа. Новый миф восходит к искусству далекого прошлого и словно помогает провидеть будущее, переносить конкретные факты в абстрактный, отвлеченный план.

В мифологическом ключе решен образ Капатаса, который является и совершенно реальным человеком, и олицетворением могучих сил природы, приходящей на помощь человеку в его правом деле. Миф для Лану не ребус, рассчитанный на читательскую элиту, а средство как можно глубже проникнуть в жизненные пласты, воплотить в своем герое квинтэссенцию народного духа.

Если в шестидесятые годы на авансцене литературного процесса во Франции стояли явления авангардистские, то в семидесятые картина изменилась. На первый план со всей определенностью вышла литература реалистическая. К значительным произведениям, этот принципиальной важности поворот закрепившим, относится и роман Армана Лану «Пчелиный пастырь».