Джесс Уолтер: Вор

— Как полицейский патруль, — говорит Средний.

— Да, вроде того.

— А-а, — говорит Младший и засовывает солдатика обратно в рот.

— Ну вот что, я пошел на работу, — говорит Уэйн. — Слушайтесь сестру. — Мальчишки вернулись к игре и уже не обращают на него внимания. — До вечера!

Уэйн выходит из дома. Садится в машину. Сегодня у него свободный день, и он только притворяется, что едет на работу. Карен права: у него и впрямь с головой не в порядке. Он знает, что Кен иногда прикидывается, будто его вызвали на работу, а сам едет кувыркаться с Конни. Может, и сейчас засадил ей. Даже в этом — и то больше смысла! Уэйн оглядывается на свой дом, неуклюжую одноэтажную халупу. Примерно в таком же он и вырос. Его отец был сварщик, вкалывал как лошадь, по шестьдесят часов в неделю.

Уэйн тоже однажды так сделал — украл из отпускного фонда. Он взял всего две монеты по десять центов. Ему тогда было восемь. Эд Хендри с его братом собирались в магазин. Уэйн купил на украденные деньги набор карточек с портретами бейсболистов и пакетик леденцов. Эти конфеты буквально застревали у него в глотке. Он думал: кто заметит пропажу двадцати центов? Но всю дорогу от Спокейна в Йеллоустон он сидел, затаив дыхание. А что, если у них кончатся деньги? Он молился, чтобы они нашли подходящий холм для парковки и их машина завелась с утра. Что, если у нас кончится бензин за пять миль от дома и все повернутся ко мне? Смотри-ка, Уэйн. Двадцати центов не хватило.

Уэйн оглядывается на дом. Но если он прав — видит бог, как ему этого не хочется, но он прав, куда денешься, — кто-то из этих засранцев уже таскал мелочь пять или шесть раз и явно намерен продолжать. Вот что его бесит. Сам он сделал это один-единственный раз и чуть коньки не отбросил. Каждый хочет, чтобы жизнь у его детей сложилась лучше, чем у него, — отец Уэйна был сварщиком, у него самого хорошая работа на алюминиевом заводе, а его дети, может, пойдут в колледж. Но ведь дело не только в этом: каждый хочет, чтобы его дети были лучше. И один из них — вор? Господи боже. Уэйну с этим не справиться. Он никогда не бил своих детей — ну разве что шлепнул разок-другой, — но теперь встревожен тем, на что ему, возможно, придется решиться.

Он заводит машину. Выезжает на дорогу, кидает еще один взгляд на дом, едет по улице и останавливается через два квартала у бакалейного магазина. Стаскивает с себя комбинезон, оставляет его на сиденье и трусит обратно. Проходит в заднюю калитку, огибает угол дома, залезает животом на подоконник и переваливается в туалет. Замирает и прислушивается. Все тихо. Уэйн снимает ботинки, на цыпочках выходит из туалета, озирается по сторонам и проскальзывает в их с Карен спальню. Дверь оставляет чуть приоткрытой и крадется мимо кровати в чулан.

Вот он, отпускной фонд, прямо за порогом чулана — бутыль с ручкой, повернутой точно на двенадцать. Уэйн минует ее и забирается в глубь крошечного чуланчика. Раздвигает комбинезоны, которые висят там, словно занавес. И садится в темноте на пол, спиной к стене.

Уэйн берет с пола пиво, откупоривает его, прикладывается к горлышку. Если понадобится, он просидит здесь весь день.

Может, это Средний? Надо же сморозить такую чушь про Вьетконг. Не зря ведь.

Уэйн сидит во тьме, прихлебывая пиво. На обратной стороне крышек у них ребусы. Девчонка и Средний сразу бегут их разгадывать. Уэйн слегка отклоняет вбок ближайший комбинезон, освобождая путь лучику света. Смотрит, что нарисовано на крышке с обратной стороны. Коробка. Перечеркнутая — значит, «не». Число «пи». Буквы «сь». Понятно. Не тара пи сь — не торопись.

Потом он слышит в коридоре шаги, отпускает комбинезон, который придерживал рукой, и снова погружается в темноту. Открывается и закрывается дверь туалета. Кому-то просто захотелось по нужде. Уэйн вздыхает, чувствуя странное облегчение, и внезапно понимает, как он был бы счастлив, если бы просидел здесь весь день, выпил свое пиво, и ничего бы не случилось. Вдруг Карен права? По другую сторону стены раздается шум — спустили воду. Уэйн отхлебывает пива. Опять шаги — кто-то мягко ступает по ковру. Черт возьми, он идет сюда! Уэйн наклоняет голову, прислушиваясь.

Скрипнула половица. Один из них уже тут, в спальне. Уэйн ждет, затаив дыхание. Вошедший пересекает комнату.

Потом дверь в чулан с тихим скрипом приоткрывается чуть шире. Уэйн зажимает ладонью рот. Его старший брат Майк был вор. Таскал вещи у соседей. Однажды украл машину. И ничего путного из него не вышло. Сейчас развелся в третий раз.