Мигель Сильва - Избранное

ЭРНАНДО МАНДИНГА. Он забавлялся с доньей Инес у нее в хижине, только мы, черные рабы, никогда ничего не знаем.

ХУАН ПРИМЕРО. Губернатора не было в его шатре, Хуан Примеро долго стучался, пажи не решились впустить его, беги скорей, скажи им, он твой хозяин, и его хотят убить сегодня ночью.

ЭРНАНДО МАНДИНГА. Заткнись, врун черномазый!

(Из глубины улицы доносятся шаги приближающихся заговорщиков.

Двенадцать заговорщиков идут строем, впереди — Алонсо де Монтойя и Хуан Алонсо де Ла Бандера. Лопе де Агирре при всем оружии и с обнаженной шпагой ковыляет сзади.)

ХУАН ПРИМЕРО ( выходя из укрытия). Господи боже, пресвятая богородица! Они идут убивать губернатора, Хуан Примеро знает!

ЭРНАНДО МАНДИНГА. Заткнись, дерьмо черномазое! Мы, черные рабы, никогда ничего не знаем!

(В шатре губернатора Урсуа. На столе остатки недоеденного ужина. Губернатор босой и без оружия лежит в гамаке, закинув руки за голову.

Педрариас де Альместо, прохаживаясь, беседует с ним.)

ПЕДРАРИАС ДЕ АЛЬМЕСТО. Ваше превосходительство отказывается видеть столь явную опасность, великодушное сердце мешает вашему превосходительству ее узреть. Но я еще раз обращаю внимание вашего превосходительства на то, что дерзость солдат — вернейший признак зреющего мятежа.

ПЕДРО ДЕ УРСУА. Вы повторяете слухи, о коих писали мне в своих письмах вице-король маркиз де Каньете и капитан Педро де Аньяско: страшные истории про бессовестных авантюристов, которые будто бы вышли в поход не завоевывать земли, но с бесчестным намерением взбунтоваться против короля Испании. Бог свидетель, никогда не верил я этому!

ПЕДРАРИАС ДЕ АЛЬМЕСТО. А в письмах, что получила ваша милость, названы имена непокорных?

ПЕДРО ДЕ УРСУА. Правда, названы: Хуан Алонсо де Ла Бандера, Лоренсо Сальдуендо, Мартин де Гусман и Лопе де Агирре первыми в этом списке. Меня настоятельно просили изгнать их из войска.

ПЕДРАРИАС ДЕ АЛЬМЕСТО. И вы изгнали одного Мартина де Гусмана.

ПЕДРО ДЕ УРСУА. Его я тоже не изгонял, друг мой. Он ушел по собственной воле, испугавшись знамения, предвещавшего ему смерть, но оставил мне своего племянника дона Фернандо, который у меня генерал-лейтенант и самый верный товарищ.

ПЕДРАРИАС ДЕ АЛЬМЕСТО. Ваше превосходительство сверх меры доверяется его отваге и удачливости. Клянусь богом, мне не по сердцу призывать к жестокости, но в подобных обстоятельствах благоразумнее всего было бы отрубить четыре чужие головы во имя спасения собственной.

ПЕДРО ДЕ УРСУА. Вы слишком осторожны, мой добрый Педрариас. Бунт, коего вы боитесь, не пойдет дальше нытья и бахвальства. Сегодня начинается год, каковой с божьей помощью станет самым счастливым и славным в моей жизни.

(В дверь громко стучат.)

ПЕДРАРИАС ДЕ АЛЬМЕСТО. Кто там?

(Дверь от толчка распахивается. Входит Хуан Алонсо де Ла Бандера с обнаженной шпагой в руке, за ним — Алонсо де Монтойя и остальные заговорщики.)

ПЕДРО ДЕ УРСУА. Что вам надобно, друзья? Добро пожаловать, однако уже полночь, неподходящее время для посещений и праздных бесед. Видно, важное дело привело вас ко мне в столь поздний час.

ХУАН АЛОНСО ДЕ ЛА БАНДЕРА. Сию минуту узнаете.

(Хуан Алонсо де ла Бандера, держа шпагу обеими руками, делает выпад и пронзает губернатора насквозь.)

ПЕДРАРИАС ДЕ АЛЬМЕСТО (хочет обнажить свою шпагу). Сеньоры, измена?

(Канарец Хуан Варгас и еще трое заговорщиков бросаются на Педрариаса де Альместо и хотят связать его.)

ФЕРНАНДО ДЕ ГУСМАН. Не убивайте его, Педрариаса не убивайте.

ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. Бегите, Педрариас, торопитесь, если хотите остаться в живых.

(Педрариас де Альместо убегает. Алонсо де Монтойя вонзает свой кинжал в грудь губернатора. Фернандо де Гусман и Мартин Перес де Саррондо каждый своим оружием наносят губернатору раны.)

ПЕДРО ДЕ УРСУА. И ты, Фернандо, брат мой?

(Фернандо де Гусман, не отвечая, наносит ему удар.)

ПЕДРО ДЕ УРСУА. И ты, Мартин Саррондо, мой земляк?

МАРТИН ПЕРЕС ДЕ САРРОНДО (вонзая шпагу ему в живот). Ты не баск, ты француз.

ПЕДРО ДЕ УРСУА (в агонии). Исповедаться! Дайте исповедаться!

ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. Ошибаетесь, если думаете, что отец Портильо, даже не будь он при смерти, пришел бы вас исповедовать. Он не забыл четырех тысяч песо, которые вы у него украли, не забыл, на какие пытки вы обрекли его, насильно притащив умирать сюда, в мрачную сельву. Он бы отказал вам в исповеди, генерал Урсуа.