Владимир Голяховский - Это Америка

— У тебя, Лилька, общительный характер, ты хорошо сходишься с людьми. Это тебе поможет устроиться.

Он принес ей магнитофонные записи песен на английском языке:

— Проигрывай эти песни по нескольку раз в день и старайся подпевать. Пой, это помогает запоминанию произношения.

Теперь Лиля часто напевала на английском, а Римма со смехом говорила:

— Лилька, лучший способ выучить иностранный язык — это спать с переводчиком.

Недавно умер ее очередной муж, пожилой знаменитый писатель, Римма стала богатой вдовой, вела свободный образ жизни, и это ее очень устраивало.

— Я принадлежу самой себе, мне больше не надо ни к чему стремиться, — говорила она.

Она с энтузиазмом рассказывала Лиле, что можно продавать на путях эмиграции:

— Лилька, это целая наука. Чего только наши там не продают, чтобы иметь хоть какие-то деньги! В письмах они придумали шифр: Вену называют Венька, а Рим — Римка. В Веньке хорошо идут дешевые русские сувениры — матрешки, расписные шкатулки, особенно палехские, неплохо продается посуда и хрусталь. Но это приносит мало денег. Легко можно продать дешевые советские ручные часы и фотоаппараты. Их разрешают брать по одной штуке. Еще каждый может вывезти бутылку русской водки, бутылку советского шампанского и баночку черной икры. А в Римке хорошо продается льняное постельное белье.

— Риммочка, как я буду заниматься продажей? Ведь я этого совсем не умею.

— В том-то и дело, оказывается, там есть перекупщики, они сами приходят к эмигрантам и выкупают всё подчистую. Только с ними надо торговаться.

— Торговаться я тоже не умею.

Римма повезла Лилю на своей новой «Волге» в комиссионный магазин:

— Тебе надо приодеться для Америки.

Директор, ее знакомый, встретил подруг с распростертыми объятиями и предложил:

— Есть элегантный французский брючный костюм синего цвета.

Лиля примерила его, Римма пришла в восторг и уговорила взять.

Наступил июнь, Ира реже приходила к Лешке, они начали сдавать выпускные экзамены — любовь уступала место делу. К удивлению Лили, сын получал хорошие отметки, но изнывал от нетерпения и все приставал к матери:

— Ну, когда будет ответ? Позвони в ОВИР, все ведь звонят и спрашивают.

Только чтобы Лешка перестал ее дергать, она решилась позвонить, ничего хорошего не ожидая.

— Вам разрешили выезд, — холодно сказала капитанша, которая принимала у них документы, — можете явиться для сдачи паспортов и получения виз.

Волна восторга затопила Лилю — пытка кончилась, хотелось петь и прыгать. Она побежала к родителям:

— Папа, Авочка, нам разрешили, разрешили!

Когда Лешка пришел с экзамена, она кинулась к нему:

— Сыночек, выезд разрешили!

Они обнялись, но Лиля видела, как у него в глазах мелькнула грусть — Лешка оставлял первую любовь.

Вечером Лиля с нетерпением ждала звонка Алеши. Наконец в трубке раздалось:

— Лиличка…

— Разрешили, разрешили! — радостно закричала она и засмеялась.

— Разрешили? — переспросил он, как будто не доверяя слуху.

— Да, да, даже быстрей, чем это обычно делается.

— Ну, значит, спасибо другу.

Моня сам повез их сдавать паспорта и получать выездные визы. Со справкой из ОВИРа они пришли в отделение банка на улице Богдана Хмельницкого (Маросейке). Кассирша в окошке сухо буркнула:

— За сдачу каждого паспорта требуется заплатить по 500 рублей.

Это была большая сумма, в три раза выше средней месячной зарплаты по стране. Моня немедленно сунулся в окошко с вопросом:

— А если бы я захотел получить паспорт обратно, сколько пришлось бы платить?

— У нас таких просьб не бывает.

— А все-таки, сколько стоит получить паспорт гражданина России обратно?

— Пятьдесят копеек.

— Ага, значит в тысячу раз дешевле, — с тем же наивным видом подытожил Моня.

Кассирша пожала плечами, Лиля едва сдерживала улыбку, Лешка ухмылялся.

В ОВИРе строгая капитанша выписала им визы — зеленую бумажку с заветным словом Израиль. Тут же оказался недавний знакомый Лили щеголеватый Яков Рывинд. Теперь у него была бородка, и Лиля не сразу узнала его. Он подошел, улыбаясь:

— Поздравляю вас. Помните? Яша. Я тоже получил визу. Значит увидимся там.

Моня покосился на него с неприязнью:

— Зачем ему борода? По — моему, он косит под ортодоксального еврея.

Лиле было все равно.

Моня повез их в Центральный банк — покупать доллары. Каждому выезжавшему обменивали рубли на 100 долларов. По официальному, никогда не менявшемуся курсу, один доллар стоил десять рублей, хотя на черном рынке цена доходила до ста. Они с Лешкой заплатили по тысяче рублей и получили по сто долларов. Моня сказал: