Раймон Кено - Голубые цветочки

— Нет, ее зовут «Ковчег».

— Вашу дочь зовут «Ковчег»?

— Мою дочь зовут Ламелия.

— Вы уверены?

— Да вы что, не узнаете ее?

Гортранспортист демонстративно громко чешет в затылке.

— Да прямо не знаю… не знаю… ей-богу, не знаю. Нет, скажите, ее и вправду зовут Ламелия?

— Факт!

— Сомневаюсь, чтобы другая Ламелия — моя, то есть — жила на другой барже в этом же месте.

— Почему бы и нет?!

— Хм… но… по теории вероятности…

— Эта ваша теория — только предлог для гаданий и парадоксов. Может, всех девушек на всех баржах у всех причалов зовут только Ламелиями.

Гортранспортист принимает скептический вид.

— Я имею в виду только те баржи, что стоят на приколе, — уточняет Сидролен.

Гортранспортист принимает почти убежденный вид. Но он бы ошибся, поверив в это окончательно, ибо Ламелия, принесшая укропную настойку, обращается к нему так:

— Ну что, лапочка, здорово я тебя напугала?

— Конечно, это она! — ликующе восклицает лапочка.

— Ты уже поговорил с папой?

— Да, — говорит лапочка.

— Он согласен?

— Спроси сама.

— Папа, ты хочешь, чтобы я вышла замуж за гортранспортиста?

— Да, — говорит Сидролен и не без грусти добавляет: — Ну вот, как говорится, и с рук долой.

Они чокаются. Беседуют. Обсуждают проблему будущего жилья, поскольку вопрос о поселении на барже не стои#т; впрочем, гортранспортиста эта перспектива не так уж и манит, — известное дело, на реке сыро, того и гляди, ревматизм подцепишь, а он, гортранспортист, боится ревматизма пуще смерти. А потом, малыш — поскольку вопрос стоит о малыше — рискует свалиться в эту зловонную сточную жижу, окружижающую баржу, так что лучше уж подыскать домик в предместье, но вот только спрашивается, на какие шиши. Сидролен также спрашивает себя, на какие шиши.

Гортранспортист не осмеливается спросить это у Сидролена.

Н-да, с домиком в предместье, как видно, придется обождать.

Но спросить-то все-таки можно.

— Сколько же вы за ней дадите? — спрашивает гортранспортист.

— Сколько — чего? И кому? — интересуется Сидролен. — В денежных вопросах я, знаете ли…

— Ну как же! — говорит гортранспортист, — ну как же, приданое-то, ну, то есть то, что раньше называли приданым, кошелек, так сказать, в корзинку новобрачной.

— Что-то не пойму, о чем вы тут толкуете, — говорит Сидролен.

— Ну как же, разве вы Ламелии к свадьбе ничего не подкинете?

— Ничего, — говорит Сидролен.

— Вообще ничего?

— Вообще ничего.

— Ну как же… у вас ведь небось кой-какие деньжата водятся?

— Конечно, но мне же предстоят расходы.

— Какие еще расходы?

— Расходы по замене. Как вы думаете, могу я жить без хозяйки? Неужели я сам себе буду чистить башмаки, готовить жратву и прочее? Стало быть, мне придется раздобыть себе другую хозяйку. А это станет недешево.

— Позвольте, позвольте, — нервно говорит гортранспортист, — но Ламелия, надеюсь, не ваша хозяйка, она вам дочь или кто?

— Не беспокойтесь, тут все в порядке, — веско заверяет его Сидролен. — Ламелия — последняя из тройни, которую моя покойная супруга произвела на этот свет, перед тем как отправиться на тот.

— Я об этом ничего не знал, — говорит вконец подавленный гортранспортист.

— Да вы не сокрушайтесь так, это ведь даже шикарно — жениться на тройняшке. То-то будете форсить перед приятелями!

— Это-то верно.

— Ну а что касается денег, то на меня не рассчитывайте! — мне ведь нужен кто-нибудь, чтобы драить палубу, поднимать флаг на мачте по большим церковным праздникам и так далее. Не самому же мне этим заниматься, — вот и понадобится монета, чтобы платить какой-нибудь редкой пташке, а вам, следовательно, шиш.

— Ну, в таком случае, — говорит гортранспортист, — я прямо не знаю… прямо и не знаю…

— Вспомни о нашей страстной любви! — говорит Ламелия.

— Ну-ну! — говорит Сидролен. — Не стройте же из себя корыстолюбца.

— Да, конечно… и потом, тройняшка… да, тройняшка — это вещь; может, мне повезет, и мое фото попадет в газеты или даже по телевизору в новостях покажут, как вы считаете?

— Без всякого сомнения! — веско заявляет Сидролен.

— Ну и ладно! — восклицает гортранспортист, — разрази меня гром, я беру за себя Ламелию, с деньгами или без!

— Молодец парень! — говорит Сидролен. — Ну а как вам понравилась моя укропная настойка?

— Первоклассная! — говорит гортранспортист, — первоклассная!

Пауза.

— Ну ладно, — говорит наконец гортранспортист, — значит, по рукам. А теперь, с вашего позволения, я возвращусь домой, чтоб мать оповестить.