И вдруг я вспомнил еще одного человека, с характером, до смешного несхожим с характером Фрэнсиса, чьи желанья, однако, полностью сходились с его. Это, была Айрин. Бесшабашная искательница любовных приключений в юности, она лелеяла теперь одну заветную мечту: чинно провести остаток жизни вместе с мужем в резиденции. Сходство это позабавило меня; однако, шагая по тихому сырому саду рядом с Фрэнсисом, лицо которого, правда, просветлело, но приняло озадаченное выражение, как будто он сам удивился своей исповеди, — первой, которую лично мне пришлось от него слышать, шагая рядом с Фрэнсисом, голос которого звучал дружески и без тени раздражения, словно он был очень рад моему присутствию, я не высказал ему этой своей мысли.
Глава XIV. Два разных взгляда на отставку
После свиданья с Фрэнсисом и до обеда вечером в клубе у меня на пятницу не было назначено никаких встреч. Поэтому, воспользовавшись свободным временем, я отправился перед чаем в обход книжных магазинов. В третьем из них я задержался, просматривая последний номер литературно-политического журнала, и тут до меня донесся так хорошо знакомый когда-то голос:
— Ты, безусловно, права! Ты, безусловно, уловила самую суть!
Голос был низкий, хрипловатый и глухой, но с теплыми, ласково насмешливыми интонациями. Я стоял у самой двери возле стенда с журналами; подняв глаза, я увидел в глубине магазина Поля Яго. Он стоял за центральным стеллажом, почти скрытый им, и разговаривал со своей женой.
Одновременно со мной поднял глаза и Яго. Не могло быть сомнения, что и он видел меня. Но, молниеносно переведя взгляд обратно на жену, он продолжал говорить с ней торопливо и интимно о чем-то им одним понятном, словно не желая замечать никого вокруг, словно надеясь, что я не узнаю их или не стану мешать им.
Может, лучше уйти, подумал я. Проще всего было бы незаметно выскользнуть на улицу, чтобы не смущать его. Но тут я возмутился. Когда-то я был с ним дружен, был привязан к нему. В мое время он был проректором колледжа и, несомненно, стал бы ректором, если бы в последний момент предпочтение не отдали Кроуфорду. Для Яго это оказалось тяжелым ударом. Он продолжал исполнять свои обязанности, однако обеды в столовой колледжа больше не посещал и — как я слышал — стал избегать встреч даже с самыми близкими друзьями.
Я прошел в глубь магазина и сказал:
— Давно же мы с вами не встречались!
Мы не встречались десять лет, не встречались с самого того дня, когда в капелле служили заупокойную службу по Рою Калверту. Яго сильно изменился с тех пор, но что именно изменилось в его внешности, определить я сразу не мог. Он всегда казался старше своих лет, теперь же годы решили, очевидно, исправить это несоответствие. Он был лыс, бахромка волос совсем побелела, но выглядел он как раз на свои шестьдесят восемь лет, не больше. Он обрюзг, однако лицо его было по-прежнему выразительно и тотчас отражало смену настроений; даже сейчас никто бы не подумал назвать его печальным. Прятавшиеся за толстыми стеклами очков глаза еще не утратили блеска.
— Вы ли это? — воскликнул он.
Хоть он немного и кривил душой, хоть и видно было, что он предпочел бы избежать встречи со мной, ему не удалось подавить в себе теплые чувства.
Тут я, кажется, понял, что, собственно, в нем изменилось. Он сильно располнел, только это не была полнота человека, склонного к излишествам. У него и в более молодые годы был солидный живот, но двигался он тогда с большой легкостью; теперь же он был толст той особенной тяжеловесной толщиной, которая свойственна людям, недовольным жизнью или уставшим от нее.
— Дорогая! — он повернулся к жене, в голосе его звучала сложная гамма чувств: покровительства, предупредительной вежливости и любви. — Ты, конечно, помнишь… — он официально представил меня. — Ведь вы, конечно, знакомы?
Еще бы мы не были знакомы. Я раз двадцать, а то и все тридцать был у нее в доме. Но она опустила глаза, подала мне вялую руку с видом, приличествующим, по-видимому, по ее понятиям, grande dame, когда та милостиво здоровается с кем-то — с кем именно, она не уверена — из своих многочисленных знакомых.
— Вы часто бываете в Кембридже?.. — И она назвала меня полным титулом с таким видом, словно сделала мне одолжение.
— Он, наверное, очень занят в Уайтхолле, — сказал Яго. Ей это было прекрасно известно.
— Жаль, что мы не можем предложить вам лучшей погоды, — заметила Алис Яго. — В это время года Кембридж иногда бывает очарователен.
Читать дальше