Раймон Кено - Последние дни

— Полночь, — воскликнула Фаби. — Я ни за что не рискну вернуться к себе.

Теперь Браббан не знал, куда деваться. «Только бы она меня не сглазила», — думал он.

— Как я влипла, — говорила она. — Что мне делать? Что мне делать?

Внезапно он отбросил весь страх, все опасения. Это абсурд — думать, что месье Блезоля могут найти. Месье Блезоль не существовал. Как же его найдут? А завтра он сменит машину. Фаби показалась Браббану провозвестницей нового бытия под знаком честолюбия.

Он повел ее к себе.

Проходя мимо комнаты консьержки, крикнул:

— Месье Браббан.

— Я подозревала, что Тентен — не настоящее ваше имя, — прошептала Фаби.

Браббан продиктовал несколько писем; затем, постукивая по ногтю большого пальца левой руки перламутровым ножом для резки бумаги, все утро промечтал в ожидании Вюльмара, но тот так и не пришел. В полдень Браббан вышел из конторы, зашел выпить вермута у Крюсификса, пообедал у Армана, недалеко от Оперы. Он скучал по Фаби, которая отправилась к родителям за вещами; но ни на минуту не сомневался, что она к нему вернется. Он скрупулезно прочел все объявления в «Птит-Зафиш», попивая кофе. Идей по-прежнему не было. Около двух тридцати он вновь был в конторе и ждал Вюльмара. Продиктовал еще несколько писем.

— Дела идут неплохо, — заметила машинистка.

— Да, у нас все достаточно хорошо, — рассеянно ответил он. — Достаточно хорошо.

— В таком случае, вы могли бы подумать о невыплаченной части моей зарплаты. И о небольшой надбавке. Все мои подруги сейчас получают больше меня, да и жизнь каждый день дорожает.

— Какой же прибавки вы хотите?

— Сто франков в месяц, месье Мартен-Мартен.

— Да, от скромности вы не умрете, мадемуазель. Впрочем, поскольку дела сейчас идут неплохо, я согласен.

— Спасибо, месье. А то, что не выплачено?

— Подумаю, подумаю. А теперь оставьте меня, я поработаю один.

Вошел Вюльмар.

— Я ждал вас с нетерпением, — сказал Браббан.

Машинистка вышла.

— Все устроено, — сообщил Вюльмар. — В понедельник у нас будет крытый автомобиль, 11 л.ш. [85] Т. е. «лошадиных сил». Новенький «Жорж-Ира».

— 11 л.ш. — это немного, — сказал Браббан.

— При 40 л.ш. вы будете так же заметны, как и в гоночном «амилькаре». Какой вы неосторожный, — добавил Вюльмар, рассмеявшись ему в лицо.

Браббан посмотрел на ручку двери прямо перед собой:

— Меня мучает тщеславие.

— Понимаю, — ответил Вюльмар. — Как грандиозная идея?

— Я меня уже есть первые звенья.

Он лгал. Вюльмар понял это и в упор взглянул ему в глаза, наивно надеясь вогнать его в краску.

— Можно узнать какие? — спросил он.

— Нет, еще нет. Понимаете, это всего лишь набросок… Ну да, набросок.

— Понимаю.

Они замолчали.

— Я вам сегодня нужен? — прервал молчание Вюльмар.

— Вообще-то нет. Если только вы не хотите попытаться…

— Нет, нет, я не участвую. Я вам уже сказал, что…

— Ладно, ладно, — крикнул Браббан.

— Кстати, — сказал Вюльмар, — на днях я сдаю экзамены. А через три недели уезжаю на каникулы. Надеюсь, вы тоже дадите мне отпуск и предоставите небольшую свободу действий.

— Естественно. А я тем временем все подготовлю.

Вюльмар поднялся.

— В понедельник покажу вам машину.

Браббан удовлетворенно улыбнулся.

— И уеду на ней на каникулы, — добавил Вюльмар.

Он вышел. Не меньше часа Браббан провел, ничего не делая; он рассеянно вспоминал различные случаи из своего прошлого. Около четырех ему внезапно вздумалось навестить мадам Дютийель.

— Что-то нечасто я вижу тебя в нынешнем году, — произнесла эта дама, участливо глядя на него. — Дела не ладятся?

— Да, — мрачно ответил он.

Он отчасти ломал комедию, все было не так мрачно, как показывал рисунок его бровей.

— Бедный мой Луи, чего тебе не хватает?

— Честолюбия.

— Честолюбия?

— Да, помнишь, что ты мне сказала? Что у меня слишком скромные запросы. С тех пор как ты вбила мне это в голову, у меня все не заладилось.

— Меня это очень расстраивает, Луи. Я не желала тебе зла.

— Зло уже свершилось! У меня теперь ничего не выходит. Я презрел мелкие аферы. А между тем остался без единого су.

— Бедняга Луи, так ты на мели? Может, ты хочешь, чтобы я одолжила тебе денег?

— Мне бы это не помешало.

— Старинному клиенту вроде тебя не отказывают. Сколько ты хочешь?

— Пять тысяч франков, к примеру.

Мадам Дютийель аж вздрогнула. Сумма была внушительная. Она открыла небольшой сундучок и протянула Браббану пять пачек купюр. Он рассовал их по карманам, которые, судя по виду, были у него глубокими.