Видади Бабанлы - Когда молчит совесть

— Как начинаем уборку хлопка, дня без гостей не обходится. Один приезжает, другой уезжает. И всем машину подавай, десять шагов пешком пройти не могут. Минуты свободной нет, совсем замучился! Машина, она уход любит. А какой уход, когда даже воды залить некогда! Вот я и думал, что ты один из таких гостей. Ну, значит, придется мне опять целый день кататься. Обругал я тебя в душе и даже толком не посмотрел, кто в машину садится. Ты уж прости меня!

Вугар только кивнул в ответ.

Вернулся Джовдат. Он был чем-то расстроен. Открывая дверцу машины, выругал кого-то:

— Собачий сын! Ни капли совести! Карманник паршивый!

Шофер с живым любопытством спросил:

— Что случилось, дядя Джовдат?

— Поехали! — коротко ответил тот и укоризненно взглянул на водителя: мол, не суйся не в свое дело!

Машина тронулась, и Джовдат сразу обратился к Вугару:

— Клянусь твоим здоровьем, порой просто не понимаешь, что делается! Какой-то аферист водит нас за нос! Вот уже который раз принимает хлопок по второму сорту. Вычитает за влажность и нагло, прямо на глазах, обвешивает. Раз смолчишь, два смолчишь, но ведь этому конца нет! И ты думаешь, он только с нами так? Нет, все окрестные колхозы обжуливает. Никак в толк не возьму, как эти жулики на такую важную работу устраиваются? Кто им помогает? Когда прекратится безобразие?

Вугар не проронил ни слова. В машине стало жарко, и его совсем разморило. Веки смыкались сами собой.

Дорога и впрямь оказалась грязной, ухабистой, и машина двигалась с трудом. На улицах села пришлось и вовсе замедлить ход. Глинистая солончаковая земля была вся в ямах и рытвинах.

Едва въехали в село, Вугара словно сбрызнули живой водой. Он выпрямился и через стекло вглядывался в лица прохожих, стараясь узнать знакомых, рассматривал дома, такие родные с детства. Горести отступили, он повеселел.

— Сначала ко мне ненадолго заедем, с женой познакомлю, я ведь ей о тебе так много рассказывал! Детей посмотришь, а потом отвезу тебя к Шахсанем-хале… Я тоже буду рад ее повидать, давно не заходил к ней, все дела, дела, — сказал Джовдат.

Подпрыгивая, перебираясь через ямы и выбоины, газик наконец подъехал к небольшому палисаднику, за которым виднелся двухэтажный дом. На гул мотора с крыльца сбежали два мальчика, трех и пяти лет. С радостным криком: «Папа! Папа!» — они бросились навстречу. Тот, что постарше, остановил-я посреди двора, широко раскинув руки, словно желая преградить путь машине. Младший, торопясь за братом, поскользнулся и беспомощно растянулся в грязи.

Джовдат легко выскочил из машины. Усадив старшего на сиденье рядом с шофером, он кинулся на помощь малышу, который заливался отчаянным ревом. Подняв сынишку, он тщательно вытер ему лицо и руки носовым платком, почистил.

— Тс-с… — обратился он к жене, вошедшей с большим подносом, уставленным яствами. — Видно, и вправду ему надо прежде всего отоспаться. Как-никак ночь провел в дороге. Постели ему, пусть отдохнет немного…

Гонча поставила поднос на стол, на цыпочках подошла к постели, откинула покрывало, поправила подушки и удалилась.

Джовдат растолкал друга:

— Вставай, постель готова!

Вугар не помнил, как добрался до постели, разделся с помощью Джовдата, улегся в мягкой постели под шелковым одеялом. Тяжелый сон одолел его.

Сначала ему снилась комната, тесная, похожая на подземелье, с цементным полом. С высоких, растрескавшихся стен стекала вода.

Вугар недоумевал, как попал он в эту маленькую темницу. Что это подвал, камера? Из маленького зарешеченного окна, находящегося под самым потолком, в комнату едва проникал тусклый свет. Вугар попробовал шевельнуться. Но напрасный труд! Он скован ржавой цепью. Кто заковал его? За что?!

Вдруг яркий молочный свет залил комнату, кто-то звал его. Вугар выпрямился, обернулся, — железная дверь наглухо заперта.

«Вугар, неужели ты не видишь меня? Это я… Я пришла к тебе!»

Милый, родной голос!

Вугар оглядывался по сторонам: откуда он звучит, этот голос? В комнате никого нет, только полная луна светила в окно. Нет, это пригрезилось ему! Он разочарованно вздохнул. Но знакомый голос зазвучал снова:

«Почему ты молчишь, Вугар? Или ты все еще не видишь меня?»

Сомнений быть не могло — голос доносился из окна. Сдавленным шепотом Вугар ответил: «Я никого не вижу… Где ты? Кто ты?» «Быстро же ты забыл меня… Это я, Арзу, твоя любимая!» «Арзу?!» — Вугар метнулся к окну, но цепи, сковывавшие его, зазвенели.