Александр Дым: Записки на краях шарфа

Итог был закономерен. В 1987 году мне было семь лет, и я пошёл заниматься по объявлению в свою первую секцию — вин-чунь кунг-фу. Стиль Брюса Ли — так они его и рекламировали. Преподавал там какой-то странный человек: он был русским и производил впечатление нормального, но когда начинал тренировку, у него сразу появлялся какой-то странный а-ля корейский акцент. Он был конкретно «в образе». Прозанимался я у него примерно два года: одну зиму мы занимались в лесу, вторую зиму начали кочевать по разным залам. В итоге я потерялся: был школьником младших классов, и ездить куда-то спецом на тот момент было довольно неудобно.

Вообще, в плане боевых искусств на улице заезжие азиаты скорее разочаровывали. У нас на районе была общага под названием Шанхай, и районная молодёжь частенько ходила кидать тамошних обитателей. Обычно они были достаточно пассивными и не доставляли особых проблем, но однажды один районный гаврик немного влип. Ему попался какой-то очень шустрый, безумный и что-то умеющий китаец. Он зашипел и ткнул парня пятернёй так, что у того неделю не сходили с кожи три синих точки — отпечатки пальцев… Выглядело прикольно. Азиату его боевое искусство всё равно не помогло: китайца охерачили битой, и на этом всё его кунг-фу закончилось.

В шестом классе в мою жизнь пришло каратэ. Сочетание каратэ и видеосалонов — это страшная сила… Первая серьёзная секция — шотокан-каратэ. Там я прозанимался до 11 класса. Для детских районных разборок это была вполне неплохая школа, в драках с такими же малолетками каратэ реально работало! Особенно мне полюбился удар мае-гири в прыжке, всем весом. Однажды я им с прыжка буквально снёс оппонента с ног. Так, что он отлетел на пару метров.

В 11 классе я попал под замес, в очень серьёзную разборку. Мне хорошо всекли, и я осознал, что надо что-то менять в системе боевой подготовки… Парень пробил мне по-боксёрски, и я сразу погас…

Расклад был очень неприятный, и мне ещё повезло — легко отскочил. Мы были дерзкими, 11-й класс, частенько тусовались в районном детском садике. Набухались там как-то и решили пойти в соседний микрорайон поискать неприятностей. У нас были так называемые Верхний и Нижний городки Моссовета, мы были с Верхнего. Напились водки, кто-то и говорит:

— Пойдём в Нижний городок, надаём там всем 3,14здян!

— Ну, пойдём.

Ходили-ходили, искали, до кого докопаться, — никого не нашли. Потом мы зашли во двор к одному местному авторитетному шпану, грузили-грузили его… Он нам говорит:

— Завтра приходите. Разберёмся и поговорим!

С утра подряжаемся, всем звоним… В итоге никто не пришёл. Собралось нас всего четыре человека. Ладно, идём в тот двор общаться, что делать — сами же забились…

Тут один из наших говорит:

— Я могу наших старших подтянуть, они за нас впишутся, мы же тоже с Нижнего.

У нас на районе была своя авторитетная полублатная компания, но из нашей тусовки с ними практически никто не общался.

Заходим в тот двор — там стоит человек пятнадцать.

— Погодите, пацаны, сейчас наши старшие придут!

Приходят старшие с нашего района, здороваются с этими, те тычут пальцем в нас, типа «вот эти гады, которые перемирие нарушают!» Тут начало брезжить понимание, что ситуация выруливает в нездоровое русло. Во дворе собирается около тридцати человек, и нас четверых разводят по компаниям. Каждого отводят в сторонку, над ним нависает 7–8 человек, и начинают грузить за жизнь. Я понимаю, что писец, поскольку по всем понятиям мы, и правда, были неправы. Кого-то из наших на заднем плане уже колотят всей толпой.

Мне один авторитетный чечен говорит: «Пойдём поговорим один на один!» Я подумал, что один на один ещё не самый плохой расклад. Отошли. Стоим, разговариваем, базар-базар, вдруг — БАЦ! Удар кулаком в лицо, — я пропускаю, сразу падаю, нокдаун, в голове звенит.

Он говорит мне:

— Осознал?

— Да, отвечаю, — а что тут непонятного.

В общем, тот день оставил в душе крайне неприятный осадок. Я собирался прийти и забиться с ним, морально готовился — но он вскоре после этого разбился на мотоцикле, и реваншу не суждено было состояться.

Этот случай показал мне, что в моей боевой подготовке есть над чем поработать. Спустя некоторое время ко мне попали две книжки Белова «Искусство атаки» и «Изначалие». Так я попал в мир славяно-горицкой борьбы. Зачитывался этими книгами запоем. Приехал, решил посмотреть. Секция была в Коломенском. У меня был пояс по каратэ, думал, приеду и хоть что-то покажу. Приезжаю, и на первой тренировке меня какой-то щегол выносит в одну калитку. Я понял, что надо что-то делать, и, закусив удила, все пять лет института проходил на славяно-горицкую борьбу. Занимался у Белова, основателя системы. Первые три года очень плотно, по 3–4 раза в неделю без пропусков. Потом в моей жизни появился околофутбол, и в следующие два года частота тренировок немного снизилась. Тренировки стал посещать и Федос. Было весело.