Александр Дым: Записки на краях шарфа

Наверное, мы все могли бы гордиться тем, что стало из «Я». Банда номер один в России и уж, по-любому, в пятёрке по Европе. За сотню отборных бойцов со всей Родины-матушки от Краснодара до Орла. Кто бы мог подумать тогда в 2000-ом году, что из неполных 20 человек подростков получится то, что есть сейчас. Наверное, ушедшие от нас и сидящие могли бы гордиться.

Пришли новые люди. Достойные и прошедшие через ад хороводов, чтобы стать частью того, что мы именуем «Ярославка». Уважение им от души и поклон низкий! Некоторые пришли и ушли, загоревшись, как звёздочка, и погаснув быстро, как падающая комета. За столько лет лица менялись как в калейдоскопе. У каждого своя история, но каждый нашёл в этом что-то своё. Видимо, что-то в этой идее изначально было так. «ТАК» — в смысле правильно и честно. До конца верно. Стыдно, но сейчас многих даже не знаешь по именам, а чьи-то лица даже видишь в первый раз. Уверен, что и к тебе относятся как к динозавру, старому и больному, который ещё может показать зубы, но не может сильно укусить.

Слава Богу, что хватило в своё время ума и терпения поступиться гордостью и отойти в сторону, дав дорогу новой крови. Слава Богу, что хватило сил умерить гордыню и передать руль в правильные и честные руки, которые направили нашу ладью в нужном направлении. Главный враг повержен, и мы на коне. Все основные долги отданы. И за пробитую голову на «Китай-городе», и за Пушкино рассчитались сполна. Интересы распространяются уже на Европу, претензии — на мировое господство. А что?! Надо соответствовать когда-то созданному лозунгу.

Всё верно и правильно, но всё-таки не покидает ощущение, что что-то не так. Возможно, я ошибаюсь, но любой так называемый «старый» (в том числе и я) чувствует себя несколько лишним в сложившейся системе ценностей. Во-первых, конечно же, возраст. Того задора, который был в 20 лет, уже нет. Зато есть куча проблем: работа, семья, стареющие родители, которым нужно помогать, у многих дети. Нет возможности так же активно ездить на акции. Нет возможности так же активно принимать участия в забивонах. Зато есть работа, где ты к своему тридцатнику уже кем-то стал и не можешь просто так прийти с разбитым лицом, радостно улыбаясь порванными губами, как это было на моём первом месте работы. «Бойцовский клуб» — вот была наша Библия: «Даже Мона Лиза со временем разрушается».

Но сейчас совет директоров не поймёт и не оценит этой шутки. Есть обязательства, которые порой стоят уже выше возможности поехать раскрошить кому-нить в Польшу хлебало. Есть, наконец, огромное количество благоприобретённых за столь длительный период времени проблем со здоровьем. Яркий пример тот же Сеня, который дрался с Ю., рискуя отъехать на тот свет после первого хорошего пропущенного удара. Куча причин. Порой, если честно, просто откровенно нет такого желания, и возникает понимание, что однажды для всех настает время уступить своё место более амбициозной молодёжи.

Каждый однажды станет взрослее. Этого не избежать. Перед каждым встанет вопрос о целесообразности дальнейшего акционирования, и, чёрт его знает, какие будут обстоятельства и сможете ли вы поехать на ту или иную акцию. И у вас за спиной молодёжь будет обсуждать неспортивную форму и пивной живот, и забудутся все те баталии, где вы сломанными руками собирали свои выбитые зубы, а потом неделями валялись дома с дикими головными болями. Как забывается всё то, что делали мы. Всё пройдет, и вы тоже пройдёте. Поверьте, ничто не вечно.

Мы уходим в Лету. Будем идти к своей Вальгалле, помнить оставшиеся могилы, будем братьям переводить деньги в тюрьму, будем вытаскивать друг друга из передряг и бытовых проблем, будем ночью срываться к «своим» старикам на другой конец города, даже если у человека проблемы с передозом или его из дома просто выгнала жена.

Мне нет дела до причины — ему плохо и он мой брат. «Бывших» не бывает.

Нас всех ждёт в конце пути один кабак на всех и вечная пьянка с братьями — пока вечность не выйдет, и боги не призовут нас воплотиться в тела новых бойцов для следующей битвы. Часть мест там уже занята, стынет пиво и парни ждут. Что такое 30–40 лет по сравнению с вечностью?!

Я в это верю, потому что по-другому быть не может!

Ярославка правит миром!

Что можно было сказать напоследок от лица тех, кто плавал на драккаре под красно-синим парусом? Мы будем кратки. Всё, что нас не убивает, — делает сильнее. Пока ты жив — битва будет продолжаться. Ведь воин заканчивает битву только вместе с последним вздохом.