Эдуард Семенов - Допельдон, или О чем думает мужчина?

Естественно, весь мой материал вымарали и сократили до размеров небольшой заметки. Ну, мол, вернулся из Чечни. Живой и здоровой. И ему повезло больше, чем другим парням, которые сейчас едут домой в цинковых гробах, или ведут нечестную войну против чеченских ополченцев.

Это уже редактор от себя добавил.

И я не возражал. Мое дело писать, а редактора править.

Но после этого случая или этих случаев, я имею в виду историю с сотней долларов, отношения с редактором как-то так сами собой разладились. Меня перестали посылать на интересные задания, и мои статьи и заметки почему-то в самый последний момент стали снимать с полосы под предлогом, что есть другие более важные материалы…

В общем, меня перестали печатать, и… тогда я, цепляясь как за последнюю соломинку, перешел работать в отдел спорта.

В отделе спорта, кроме меня, работал еще один парень. Он и редактор писали об олимпийских видах спорта. Ну там, футбол, хоккей, баскетбол, теннис, легкая атлетика, бокс, греко-римская борьба. Чемпионаты мира, Европы. Вена, Париж, Нью-Йорк.

А мне досталось все остальное… Чемпионаты Москвы, области, иногда России. Санкт-Петербург, Щелково, Нахабино. Керлинг, гольф, пляжный волейбол. И самое главное — восточные единоборства. Каратэ, ушу, самбо, боевое самбо. Бои без правил.

Вот именно. Бои без правил. Здесь я и познакомился с Рензо Грейси. Он был чемпионом мира по Октагону, американской версии боев без правил, и в качестве тренера двух бойцов — Рикардо Мораиса и Адильсона Лиму — приехал в Москву на чемпионат мира по боевому самбо, русской версии боев без правил.

Точно! Мы очень подружились с Рензо, и за день до финала этого турнира сбежали из гостиницы и уехали ко мне в гости.

Было как раз воскресенье, и в нашем сельском клубе организовывались танцы. Как будто наяву помню, мы подошли к клубу. Юнька, мой старый кореш, тогда еще живой, с приятелями стояли за углом и думали, где бы взять денег на бутылку. Увидев нас, им стало, понятно, где.

Подходим. Я знакомлю Юньку с Рензо. На первый взгляд Рензо не выглядел каким-то монстром. Совершенно обычный парень, лопоухий, с открытой улыбкой. Говорю, что это великий боец, чемпион мира по боям без правил. Не знаю почему, но каким-то третьим чувством Юнька, наш записной кулачник, сразу поверил в то, что перед ним стоит реальным боец, реальный поединщик. И не стал на деле проверять его способности.

Хотя обычно, в определенно стадии подпития, всегда предлагал схлестнуться.

Все произошло точь-в-точь как в знаменитой японской притче, где два мастера меча угадали друг друга только по одному взгляду. Правда, в Японии после дуэли глазами самураи сели играть в шахматы, а тут Юнька просто сказал: «Ну, за такую встречу надо выпить?»

— Может шампанского? — добавил он, вопросительно глядя на меня.

Тут Рензо, до этого совершенно не понимающий, что вокруг происходит, и с трудом говорящий по-русски, вдруг вставляет фразу.

— Ноу, вотка!

Стоит ли говорить, что после этого мы сначала напились до состояния: «Ты меня уважаешь!», а потом пошли кататься на санках на горку. Только-только выпал первый снег, и мы не могли не показать заморскому гостю старинной русской забавы. В общем, весело провели время.

Под занавес я, наконец, вспомнил, что за несколько месяцев до приезда Рензо в Москву, я видел на видеокассете его бой с американским монстром. Американец был чуть ли не на две головы выше Рензо. Он бил Рензо практически полчаса, но бразилец все-таки каким-то невообразимым способом выиграл этот бой. Сломал руку монстру. И мало того, после победы он с ненавистью наступил на голову уже поверженному противнику.

Меня интересовал как раз этот момент.

— Почему ты так сделал, Рензо? Ведь не по-нашему это как-то, бить проигравшего.

На что Рензо ответил:

— А! Этот гринго оскорбил мою женщину.

Потом прищурился, мы еще не протрезвели, и добавил.

— Вернее было не так. Моя женщина знала, что мне для победы не хватает …

Он долго подбирал русское слово и, наконец, выговорил.

— Уверенности. И она сделала так, чтобы гринго к ней стал грязно домогаться. Потом она сделала так, чтобы я об этом узнал. Естественно я разозлился, я был просто вне себя от ярости и после этого был вынужден победить.

Он засмеялся и показал фотографию своих детей. У него их было двое. Я спросил, а где фотография его жены? Он снова засмеялся и сказал, что ее фотография у него в сердце.

— Она замечательная. Моя Мария! — сказал мне Рензо и после этого вдруг резко добавил по-испански какую-то фразу. Мы находились как раз в таком состоянии алкогольного опьянения, что переводчиков было уже не нужно. Я понял, что он сказал. На русский язык она переводится как «Все бабы — бляди». Я не стал вдаваться в подробности и просто с ним согласился.