Марат Баскин: Полонез Огинского

Санька резко развернул машину возле нас и, притормозив, сказал:

— Здравствуйте, Хаим Соломонович! Извините, забираю Даника. Его автобус через полчаса уходит. Может, вас до центра подбросить?

— Спасибо за хорошие слова, но мне спешить некуда, — сказал мужчина. — И, вообще, в моем возрасте полезно ходить пешком.

По дороге до автостанции я спросил Саньку про Рабиновича.

— Умный мужик, — сказал Санька, — во всем мастер, и плотничает, и сапожничает, и костюмы шьет, и в машинах разбирается. Я как-то ехал с ним из Почепов, и мотор заглох. Полчаса я возился, и ни с места. А он с минуту покопался в нем, и мы поехали. Я как-то ему говорю, все ваши из Краснополья уехали, а вы, наоборот, приехали. С чего это? Так он шуткой отговорился. Говорит, в каждом поселке надо одного еврея держать, чтобы не забыли, как евреи выглядят.

Я весь день ждала, что Алик перезвонит. Но он не позвонил. Несколько раз звонила бабушка. И больше никто.

Я долго не засыпала. А потом где-то под утро задремала. Проснулась от прикосновения. Подумала, что медсестра принесла таблетки. Медленно открыла глаза и увидела Даника. Он держал в руках Барби. И первое, что я сказала ему:

— Ой, Даник, какой ты стал высокий!

Не знаю, почему я это сказала.

Он улыбнулся мне и сказал:

— До тебя старался дотянуться!

Я протянула к нему руки, и он обнял меня. И я прижалась к нему и заплакала.

От счастья тоже плачут.