Вольфганг Херрндорф - Гуд бай, Берлин!

– И это настоящий ужастик! – отозвался Чик. – Мы кажемся этим насекомым отвратительными, потому что мы не склизкие.

– Но все считают, что это только фантастика, и на самом деле нас совсем не существует. Люди и машины – это же полная чушь! В это у них никто не верит.

– Кроме двух юнцов! Они в это верят. Двое юных насекомых, которые где-то учатся и как раз угнали военный вертолет. Летают вокруг своей насекомьей планеты и думают то же самое, что и мы. Они думают, что мы существуем, потому что мы думаем, что они существуют.

– Потрясающе!

– Да, потрясающе.

Я смотрел на эти непостижимо бесконечные звезды, и мне стало как-то не по себе. Я был растроган и испуган одновременно. Думал об этих насекомых, которые теперь сделались для меня чуть ли не видимыми в своей маленькой мерцающей галактике, а потом повернулся к Чику. Он посмотрел на меня, прямо мне в глаза, и сказал, что это все просто потрясающе. Так и было. Это все действительно было потрясающе.

Цикады стрекотали всю ночь.

Проснувшись утром, я обнаружил, что остался один. Огляделся. По поляне стелился легкий туман, Чика – ни следа. Но раз его матрас был на месте, я решил пока особо не беспокоиться. Попытался поспать еще немного, но скоро беспокойство заставило меня встать. Я пошел на смотровую площадку и внимательно посмотрел во все стороны. Кроме меня на этой горе не было ни души. Киоск был еще закрыт. Солнце напоминало красный персик в миске с молоком. С первыми лучами солнца на гору стала взбираться первая группа велосипедистов, а потом не прошло и десяти минут, как на склоне появился Чик. У меня как груз с плеч свалился. Оказывается, он просто ходил вниз к лесопилке посмотреть, на месте ли наша «Нива». «Нива» была на месте. Мы чуток посовещались и все-таки решили ехать дальше прямо сейчас, потому что ждать было как-то бессмысленно.

Между тем велосипедисты расположились рядом с нами на стене – около дюжины мальчишек и девчонок нашего возраста и один взрослый. Они завтракали и тихо переговаривались. Выглядели они как-то странно. Для классного выезда их было слишком мало, для семьи – слишком много, для приюта для умственно отсталых на выезде – слишком хорошо одеты. Но что-то с ними было не так. Эти ребята были одеты в такие шмотки… Без всяких там лейблов, но выглядели они вовсе не дешево. Наоборот, слишком дорого и как-то… дебильно. У них были очень, ну очень чистые лица. Не знаю, как бы это описать, но лица у них были какие-то… чистые. А самое странное – их сопровождающий: он разговаривал с ними, как подчиненный с начальниками. Чик поинтересовался у одной из девчонок, из какой психушки они сбежали, и та ответила:

– Не из какой! Мы – «Знать Германии за велокатание».

Она сказала это очень серьезно и очень вежливо. Может, конечно, хотела пошутить, и это был веловыезд сельской школы клоунов.

– А вы – что? – спросила она.

– Что мы?

– У вас тоже велопоход?

– Нет, мы автомобилисты, – ответил Чик.

Девочка повернулась к парню, который сидел рядом с ней, и сказала:

– Ты был неправ. Они автомобилисты.

– А вы кто на самом деле? Знать Германии за велокатание?

– Что же в этом такого примечательного? Разве «автомобилист» звучит менее странно?

– Нет, но – знать Германии за велокатание?

– Да. А для вас подошло бы название «Пролетариат – моторам рад».

Черт, ну и перло же ее! Видно, сельская школа клоунов перед выездом знатно накурилась травы. Чем они занимались на горе, мы так и не выяснили. А чуть позже мы уже на машине обогнали всю эту компанию, рассекая по шоссе. Та девчонка помахала нам, и мы помахали в ответ. По крайней мере, про велики она правду сказала. К тому времени мы опять стали чувствовать себя на дороге жутко уверенно, и я предложил Чику, если нам когда-нибудь понадобится скрываться под вымышленными именами, чтоб он был граф Нива, а я – граф Воображал.

Главная проблема того утра состояла в том, что нам было нечего есть.

Консервы из дома мы взяли, а открывалку забыли. Оставалось еще три кусочка хрустящих хлебцев, а масло закончилось. Шесть замороженных пицц растаяли и стали совершенно несъедобными. Я даже попытался поджарить кусочек пиццы на огне зажигалки, но из этого ничего не вышло, и в конце концов шесть летающих тарелок вылетели из окон «Нивы», как космические корабли с горящей Звезды Смерти.

Спасение ждало нас через пару километров. Там показался дорожный указатель налево на какую-то деревеньку, на котором висела реклама: «Норма – 1 км». Огромный супермаркет был виден уже издалека – он был похож на обувную коробку, забытую Гулливером среди полей.