Виктор Галданов - Банка для пауков

— Ну ладно, пацаны, успокойтесь вы, честное слово… — начал утихомиривать их Григорий и нечаянно встал между двумя спорщиками.

Валико моментально обернулся, перехватил его руку с монтировкой и одной рукой прижал шею долговязого водителя, который таким образом стал прекрасным щитом между ним и чеченцем. Другой рукой он извлек «беретту» и навел на Абди.

— Клади оружие! — заорал он, — Иначе я его сейчас пристрелю.

— Да стреляй сколько хочешь, — рассмеялся тот, — такого добра тут много на свалках валяется. А вот я если выстрелю, я вас обоих насквозь прошибу. И тебя уложу. И его.

— Послушай! — возмутился Григорий. — Такой вещь не говори, Абди, ведь мы с тобой один хлеб-соль кушали, как ты можешь такие слова в мой адрес говорить, вай! Не понимаю! Слушай, — обратился он к Валико, — правильно говорят, что эти чеченцы как волки. У них и на знамени волк нарисован…

— А вы осетинские горные козлы! — взбеленился Абди. — И вас надо не стрелять, а резать как козлов…

— Вай, Абди, зачем шумишь! — в бурную ткань их беседы вплелся со стороны ленивый и небрежный голос. — Что вы по-человечески разговаривать не умеете? Кричите тут, ворон пугаете…

Полуавтоматическая винтовка Драгунова в руках подходившего к ним Тенгиза казалась игрушечным, почти декоративным сувениром.

— Ну, давай, давай, что ты тут стоишь как памятник Горгасали, — прикрикнул он на чеченца, — Вытянул свою пукалку и стоит. Ты — что, ее из музея Ленина скоммуниздил-да?

— Вот что, — утихомирившись, чеченец сунул маузер за пояс, — мы с твоим паханом так не договаривались. Все должно быть четко! Я позвонил, ты ответил, башли принес, товар забрал. Базар есть? Базара нет! А ты сначала на меня ростовских напускаешь, потом хрен знает кого посылаешь…

Валико отпустил Григория и с улыбкой извинения возвратил ему монтировку. Тот плюнул и пошел в кабину за свое рабочее место.

— Каких еще ростовских, — нахмурился Тенгиз. — Тебе же был обеспечен спокойный проезд до Москвы. Мы же тебе все прогарантировали…

— Это ты мне тоже прогарантировал? — издевательски поинтересовался Абди, указав на следы пуль на кабине и контейнере. Один явственный след виднелся на топливном баке. — Слава Аллаху, что у этих сволочей мелкашечный пистолет был, а то твой товар уже ушел бы туда, на юг. Ты мне за это еще двадцать процентов прибавишь, потому что это от вас нас кто-то просучил. Вот эти номера были на их машинах, видишь? — Абди дал ему бумажку с записанными номерами. — Одну машину с тремя кашкалдаками я уже к Аллаху отправил. Теперь вторую найдешь и с сам с ними разберешься.

— Ладно, — пробормотал Тенгиз, пряча в карман бумажку, — разберемся.

— Хочешь — разбирайся, не хочешь — не разбирайся, мой не дело, — парировал Абди, — а я свой дело сделал, базу привез, башли — получим. Пока башли не увижу, говорить не буду. А получу — съездишь к папе и мне еще двадцать процент привезешь.

— Ты кончай меня лечить, борода! — окрысился Тенгиз. — Че ты мне тут про проценты свои сраные талдычишь? Ты что не знал, что твоя работа с риском связана? Или ты думал, что цветочки в Москву повез? Короче, я пришел — играй по моим правилам. Сначала товар примем, бабки сколько надо тебе дадим, об остальном пускай твои старшие с нашими старшими договариваются. А то начал здесь процент-мроцент! Давай, поехали!

— Башли на стол или я никуда не поеду! — уперся чеченец.

— Так, давай сумку! — велел Тенгиз Валико. — Расстегни ее!

Валико положил сумку на ступеньку автомобиля и расстегнул ее. От горы запечатанных банковскими ленточками пачек стодолларовых банкнот у него опять зарябило в глазах.

Абди полез в сумку рукой и перелистал одну из пачек.

— Еще надо посмотреть, что это за деньги, — проворчал он.

— А-да, натуральные! — заверил его Тенгиз, — Весь вечер с мы ребятами их рисовали, всю ночь раскрашивали, все утро на батарее сушили. До места доедем — ты их получишь.

— Нет, братишка, мы договаривались по-другому, — заявил чеченец, выхватывая из подмышки автомат «борс» и передергивая затвор. — Сначала я заберу деньги. Проверю их и посчитаю. Потом я уточню условия и позвоню тебе.

Теперь он стоял прямо напротив Тенгиза и Валико буквально в трех шагах от них, и дуло его автомата глядело прямо им в глаза. А затем он услышал звонкий женский голос:

— Ну ты, азик, пушку-то положь!

— Я не азик, я Абди… — проблеял чеченец.

— А… все вы азики! — заявила Люда, выходя из-за машины. Вытянутыми вперед руками она держала «кольт спешиэл» — любимую машинку Тенгиза, которую тот вечно носил на ноге в специальной фирменной кобуре, точно такой же, как у его любимого киногероя — Кобры.