Александр Новгородцев - Анимация от Алекса до Я, или Всё включено

Для нас распутных ловеласов и неуёмных обжор, сластён, эксбиционистов, людей зависимо-курящих или просто сверх раздражительных, вроде вернувшегося шефа, который с ненавистью смотрел на выставленные перед ним на столе новые упаковки таблеток, само слово воздержание — было пустым, ничего не обозначающим звуком, сотрясением воздуха на молекулярном уровне.

Боб вытряс все таблетки из разных флакончиков в одну кучку. Взял наугад парочку, поместил в рот, запил колой. Откашлялся, выплюнув одну обратно, брезгливо осмотрел с видом циничного натуралиста, отправил не делающим чести даже уборщику баскетбольной площадки броском мимо урны. Оставшуюся горку смахнул в ящик стола к остальному фармацевтическому богатству и обвёл подчинённых взглядом, граничащим с безумием. Он был безмерно удивлён, как мы смогли оставаться на плаву в его отсутствии. Сам он ожидал, что без патронажа мудрого наставника, нас выгонят как дармоедов и бездельников на следующий же день. Но нет, мы сидели перед ним как самые «натуральные» аниматоры и вели себя как ни в чём не бывало, поедая яблоки, ковыряясь во рту зубочисткой и рассматривая обои, на предмет построения из рисунка гипнотического многогранника, а не ползали на коленях, вымаливая взять нас обратно под милосердный контроль и вновь повести за собой в бескомпромиссную борьбу с «факин пипл» и Баем-Икс в сфере анимации.

Сам шеф выглядел неважно. К его читаемому как по нотам амбре присоединился госпитальный душок, напоминающий об утках, гнилостной микрофлоре, взвесях бария и просроченных антибиотиках. Вдобавок ещё несколько сот грамм покинули его скелет, и оставалось совсем немного до облика homo invisibles — человек невидимый. Но взгляд его оставался столь же параноидальным, светился огнём фанатизма и предвещал новые самодурские выходки.

Никто не удивился, когда Боб извлёк на свет божий замусоленную разлохмаченную бумажку с новым приказом и пятнами кетчупа. Ничего хорошего от этой бумажки никто не ожидал, особенно после того как Боб, кашляя, перенёс на неё свою микрофлору вместе с мокротой. Естественно, в бумажном послании свыше, как и в памятной собравшимся предшественнице, говорилось об отмене ближайшего выходного дня, приуроченного к празднованию Рамадан Байрам и к Дню Победы.

День победы — это ежегодный большой государственный праздник, отмечаемый в Турции 30 августа в честь решительной победы над греческими оккупантами и в память о погибших в битве при Думлупинаре, которой была завершена война за независимость Турции в 1922 году.

Поэтому утром, как говорилось в захарканном приказе, наша обязанность, облачившись в национальную одежду, встречать гостей у входа в ресторан с традиционными словами приветсвия в честь окончания поста, а вечером, будучи облачёнными в цвета турецкого флага, принимать участие в вечернем шоу, посвящённому Дню победы.

К этому празднику в Rose отель заехало бесчисленное множество турецких гостей. Причём создавалось впечатление, что чтобы воздерживаться от плотских искушений и не испытывать свой религиозный дух радостями земными они месяц жили в землянках, пещерах, гротах, на необитаемых островах и теперь, снова выбравшись в мир живых, были до краёв переполнены бурлящими эмоциями, физическими потребностями и обильным многословием. Эта словоохотливость выражалась у них повсеместно, как будто всё для них было в диковинку и во время отшельничества они утеряли память. Приехавшие бродили по территории отеля большими семейными таборами, включающими отца семейства в головном уборе, полную супругу, по неизвестным науке причинам не только сохранившую, но и преумножившую телесные округлости за время поста, задрапированную в бесчисленные платки. Отпрыски помоложе обоих родов в числе до дюжины, включая без умолку голосящих младенцев. Незамужние сестры, сваты, кумовья, пожилые представители семейства, с лицами подобными коре векового дерева, уже стоящие одной ногой в засасывающем болоте маразма.

В ресторане семьи осман вели себя крайне шумно. Ещё бы, 30-ть дней не вкушать нормальной пищи — тут любой будет хватать из корзин лепёшки, отламывать от каждой по ломтю, а оставшийся мучной месяц оставлять обратно в корзине или разбрасывать по полу. Явно у них была задача перепробовать всё что они пропустили, пребывая денно и нощно в молитвах. Но сохранив разум и подобие логического мышления, они понимали, что задача для желудка справится с таким объёмом — непосильная, ограничивались покусываниями от каждого блюда, переводя при этом впрок залежи наготовленной еды.