Илья Стогов - Камикадзе

– Что начнется?

– Война начнется! Мы – против них! Я тогда впервые видел парней, которым нужны не деньги, а война и свобода...

Артем вытащил из коробка спичку, послюнил ее и принялся рисовать на салфетке еще одну рожицу.

(срочно в номер! в воронеже открыто месторождение последних романтиков ХХ века. методом перегонки из одного романтика получается приблизительно пара капель романтического эликсира... и два ведра портвейна.)

Просто чтобы не молчать, Даниил сказал:

– Жалко, когда юношеские мечты сталкиваются с реальностью...

– Почему мечты?

– Ты считаешь, что так может быть на самом деле?

– Конечно.

– Да ладно! Неужели до сих пор так считаешь?

– До сих пор.

– Брось, Артем! Где ты видел таких парней?

– Видел. Есть такие парни.

– Ты идеализируешь. Все проще.

Артем пьяно выпячивал челюсть и смотрел на него:

– Да?

– Да. Все проще. Ты вот из Воронежа. Значит, провинциал. Извини, но ведь это правда? В большом городе тебе не пробиться, правильно? Гребень абориген, но ему мало Петербурга. Он хочет пробиться в Амстердаме... или Роттердаме... ну, ты понимаешь. Вот вы и начинаете красивые фразы говорить: «Нам нужна свобода!.. Без свободы никак!.. Перманентная, блядь, провокация!..» А перевернуть картинку – то же самое и останется. Перережем буржуев, сами станем буржуями. На дорогих тачках ездить станем и не Лорку на корточки сажать, а топ-моделей... э-э-э... с девятым размером бюста.

– Я не хочу быть буржуем.

– Все равно будешь. Отберешь бабки у буржуев, заберешь себе, не заметишь, как начнешь портсигарчики из крокодиловой кожи заказывать и на царских кроватях валяться.

– Ты серьезно так думаешь?

– А ты думаешь иначе?

– Конечно.

Даниил спросил:

– Может, расскажешь тогда, на хрена нам всем нужна революция?

– Не придуривайся, Писатель, ты же сам об этом писал в своей книге.

– О чем «об этом»?

– О том, что революция – это не процесс, а состояние.

(мазефака! самоуверенный и напыщенный провинциал!)

– Что-то я не помню ничего такого в своей книге.

Артем вздохнул:

– Что значит «жить хорошо»? Кто сейчас живет «хорошо»? Какие-нибудь чиновники... или банкиры, так? Плюс их дети, которым все на халяву досталось, правильно?

– Ну, правильно.

– По идее, мы должны бороться за то, чтобы все жили так, будто наш папа еще сто лет назад своровал полгосказны. Чтобы все жили, как эти сынки, так?

– Ну, так.

– Ты никогда не думал о том, что эти папины сынки стреляются, вешаются и из окошек небоскребов выбрасываются в сто чаще раз, чем мы, простые парни?

– Ты хочешь сказать...

– Я хочу сказать, что эти сынки, может, самые несчастные парни на свете. Мы рождаемся, учимся ходить, выходим на улицу и видим, что, если не хотим к едрене-фене сдохнуть от голода, должны впрягаться в лямочку... и всю жизнь... с утра до вечера... как пони в зоопарке. А они? У них все есть... им не надо, как пони. И чем тогда заниматься? Чем им, черт возьми, всю их долгую и сытую жизнь заниматься? Воровать больше, чем папаша? Им абсолютно нечего хотеть.

В стоявшем за барной стойкой радиоприемике похрюкивали неразборчивые голоса. Даниил морщил лоб. Он так и не понял, что Артем имел в виду.

– Погоди... А как же?.. То есть ты...

– Что ты не понял?

– Ты будешь спорить с тем, что революции происходят ради того, чтобы люди жили лучше?

– «Лучше» – не значит «жирнее».

– А что это значит? Ради чего ты, например, впрягся во все это говно?

– Не люблю я об этом разговоры разговаривать.

– Хватит ломаться!

– Я делаю то, что я делаю, ради людей.

– А вот бы нам взять, да и обойтись без красивостей, а? Ради каких людей ты это делаешь?

– Ради людей, похожих на нас. Таких, как мы. Как ты, я, Гребень... Как Густав.

– Нимб не жмет?

– Смеешься? Как сказать? Я не знаю... Просто я верю, что я не один. Что есть люди, которые такие же, как я. Ради них я все это и делаю.

– Да какие, черт возьми, люди?

– Разные. Много-много незнакомых мне людей. Вечно пьяных или похмельных... плохо пахнущих, небритых, одетых в черные кожаные куртки... расстроенных из-за того, что им отказала барышня. Парней, которых не пустят в приличные места и у которых постоянно проверяют документы на улице. Сегодня они раздавлены, оглушены, задыхаются и не могут понять, почему этот мир... привычный для всех, омерзителен им, словно они не отсюда? ВООБЩЕ НЕ ОТСЮДА!.. В нынешнем мире они не способны жить... как ребенок-инвалид, который родился без кожи... и мне, и этим парням нужен ДРУГОЙ мир... Лучше...