Илья Стогов - Камикадзе

Артем откинулся на спинку стула и вытащил сигареты.

– Нет, не люблю я этот город. Терпеть не могу.

Даниил дожевывал свой гамбургер. Артем покосился в его сторону и, не дождавшись реакции, продолжал:

– Ты посмотри на этих москвичей...

Даниил послушно скосил глаза на спешащих мимо террасы москвичей.

– Идут вроде по улице. Обычные вроде люди. А на самом деле? А? Ты где-нибудь видел, чтобы столько народу – и в галстуках? Понимаешь? Они не просто идут, они спешат. Ты понимаешь? Собираются своими руками строить завтрашний день. Улыбаются. Суки. Еще и зубы у всех хорошие.

– Чего плохого в хороших зубах?

– Да ничего плохого. Просто у меня зубы очень плохие. В Воронеже, где я родился, у всех плохие зубы. Зато парни там – нормальные. Такие, что не нацепят на себя галстук и не пойдут горбатиться на уродов из банков и правительства. А лучше свернут этим уродам шеи. Эти парни пахнут потом, а не дезиками, но это здоровый пот здоровых людей.

– Да ты поэт...

Даниил тоже посмотрел на текущую вниз и вверх по Тверской толпу. С того места, где они сидели, был виден кусочек до сантиметра изукрашенного неоновыми вывесками дома на другой стороне и пара павильонов с дорогим алкоголем, сигарами и полупорнографическими журналами.

Перед павильонами толкались дорого одетые типы, непонятно чем в такое время здесь занимающиеся. Типам было скучно. У типов были двубортные пиджаки и аккуратные стрижки. От нечего делать типы метко плевали в урны.

Судя по виду, типы были небезопасны для любого, кто рискнул бы сунуть длинный нос в их дела. Прохожие, мужчины и женщины в дешевых пальто и плащах, проскакивали мимо с видом людей занятых и спешащих.

Поднимать глаза от земли они на всякий случай не рисковали.

Даниил начал было думать о том, что Москва... это действительно особый город... вернее, не особый, а...

Додумать он не успел.

– Даня! Ты?!

Из толпы выплыл пухлый субъект в дорогом длинном пальто и с портфелем из натуральной кожи под мышкой. Он махал руками и шагал к тому месту, где они сидели.

Даниил не сразу понял, что субъект обращается именно к нему. Потом еще несколько секунд он не мог вспомнить, кто это. Но вспомнил-таки.

– Здравствуй, Виктор. Рад тебя видеть.

Это было наглое вранье. Даниил был абсолютно не рад его видеть.

– Ты как в Москве? Почему не позвонил?

Субъект работал в глянцевом журнале, для которого Даниил когда-то писал. В те времена, которые прошли навсегда, Виктор частенько выступал для него с Полиной в роли гида и водил их в клубы, считающиеся модными на этой неделе.

За время, пока они не виделись, Виктор прибавил в весе и стал одеваться консервативнее. Одно его синее длиннополое, с большими карманами пальто чего стоило.

– Рассказывай! Как ты? Для кого пишешь? Что не звонишь?

– Не звоню? Я только что приехал. Только что с вокзала.

– Для кого пишешь?

– Я пока ни для кого не пишу.

– Что-нибудь случилось?

– Я... как сказать? Пока что я в творческом отпуске.

– Что, вообще не пишешь?

– Нет.

– Да ты что? Серьезно, не пишешь?

– Ну да. Я... В общем, не пишу, и все.

– А чем занимаешься?

– Да так...

Виктор улыбался уже менее лучезарно. Он перевел взгляд на сизого с похмелья Артема. Из-под косухи у Артема торчала серая в разводах футболка с неприличной англоязычной надписью. Вокруг могучей шеи была повязана бандана с обтрепанными краями.

Артему было наплевать на то, что думали по поводу его внешнего вида окружающие.

– А как ты?

– Нормально! Ты знаешь, у меня все нормально! Помнишь Серегу? Он же теперь в «Дженерал фитнесс» арт-директором! Ты не слышал? Что ты! Он теперь круче всех мужчин! Знал бы ты, Даня, какой у него оклад!

– Какой?

– Мы теперь с ним вроде как приятели, а помнишь... раньше?.. Чего только не было!.. а теперь собираюсь с ним в Патайю слетать – бархатный сезон... тайки, море, кьянти с кока-колой!..

Какой Серега? Какая Патайя? У Даниила было впечатление, что субъект говорит на очень иностранном языке.

– Мне тут англичане заказ для одного журнала подбросили. Обещают платить столько, что сдохнешь от зависти. Как Полина?

Даниил помахал рукой. В том смысле, что так как-то...

– Понятно. Слушай, мы же с тобой сто лет не виделись!

– Ага, сто лет...

Даниил протянул руку к лежащей на столе пачке сигарет и заметил, как противной, мелкой дрожью дрожат его пальцы.

Самое мерзкое, что Виктор тоже смотрел на эти пальцы с траурными ободками ногтей и тоже видел их дрожь. С похмелья под ногтями всегда появляются траурные ободки. Даже если прошлым вечером ты пил в резиновых перчатках.