Илья Стогов - Мачо не плачут

— Как монахов?

— Так. Монахов.

— Такого не бывает!

— Ты думаешь, я вру?

— Не рабочих? Не послушников? Именно монахов?

— Можно подумать, я в этом понимаю! Бородатые оба... Когда насиловали, балахоны свои черные задирали...

Мы помолчали. Блин!.. Все так удачно складывалось. Не с испанцами же ей было отсюда уходить! А теперь...

С утра я сидел в уличном кафе, возле Дома Журналистов. Был какой-то праздник. По Невскому маршировали военные оркестры. Мой столик был, как раб, цепью за ногу прикован к стене. От стаявшего снега на нем остались разводы серой грязи. У трубачей некрасиво раздувались щеки. Я пил «Коку» из бумажного стаканчика. Бедная девочка... Бедная девочка... Бедная девочка...

Карина была моделью. Она могла и работать на подиуме, и сниматься в рекламе. Хотя обычно девушкам достается что-то одно. Незадолго до дня рождения она ездила на показ в Лондон. Говорила, что ей заплатили ЦЕЛУЮ КУЧУ денег! Хвасталась, какие классные юбочки купила на Пикадили-Сёкес. Еще раньше ее лицо показывали в ролике знаменитого шампуня, который крутили по всем центральным каналам.

Когда модная москвичка Маша Цигаль привезла в «Continent» коллекцию «Фавориты Луны», Карину отобрали для показа из нескольких десятков претенденток. Перед показом я сидел в раздевалке на втором этаже клуба и таращился на гологрудых моделек. Они надевали на свои тела дорогие платья, выходили в зал и улыбались. Что за скользкие гады копошатся в их памяти? У них была тонкая кожа... смешные тонкие руки. Как могут они улыбаться? — мучался я.

Ухаживать за такой хрупкой... чистой девушкой... я не знал, с чего начать. Сперва пробовал приглашать Карину на концерты. Например, мы сходили на английских панк-рокеров «The Exploited». Как известно, концерт кончился большой кровью. Прямо в зале омоновцы в касках и бронежилетах атаковали толпу панков. Тех, кто падал, тут же затаптывали и, целясь в голову, били дубинками.

— Что они делают?! Это же люди!

В ее глазах стояли красивые слезы. Я удивился... как-то радостно удивился. Обычно такие чистенькие, ухоженные девушки не сочувствуют пьяным гребнястым подонкам. Ну и что, что она модель? Мы могли бы быть парой... неплохой парой. После концерта мы вместе с группой поехали в «Fish Fabrique». Англичане вертели бритыми башками и звенели вдетыми в ноздри цепочками. Выпив пару кружечек, я спросил, не выйдет ли Карина за меня замуж?

— За тебя? Да ты что!

— Не выйдешь?

— Чего в тебе хорошего? Без конца пьешь. Денег нет.

— Почему «без конца»? Неужели во мне нет вообще ничего хорошего?

— Сам-то как думаешь?

Я задумался. Действительно задумался.

— Иногда дома... один... я слушаю радио... и танцую... ну, знаешь?.. перед зеркалом... как будто певец — это я... получается ничего.

Она громко рассмеялась:

— Это все?!

Я постоянно думал о ней. Хотя бывало, что, напиваясь, спал с какими-то девушками. Они казались мне некрасивыми и дурнопахнущими. Допускаю, что был несправедлив. Я трогал их тела, зажмуривался, и перед глазами вставала одна и та же картина. Распахивается дверь... бородач в черном глядит в испуганное детское лицо... стадо носорогов выбегает из-под подола его одежды... интересно, они насиловали ее одновременно или по очереди?.. темный ужас заглядывал в мои зрачки. Одна из девиц сказала потом, что такого накала не помнит за всю предыдущую практику. Я чувствовал только вину. Я не имел права думать об ЭТОМ. Впрочем, все равно думал.

В другой раз Карина попросила сводить ее на шоу группы «Несчастный Случай». Концерт оказался похожим на цирковое представление. Шестеро дядек в пиджаках строили дурацкие рожи, рассказывали анекдоты и в паузах между песнями отвечали на записки. По залу бродили дети и трезвые толстые девушки. Когда все кончилось, мы решили погулять. Скоро я не выдержал и все-таки купил себе пива.

Фонари на Троицком мосту напоминали кулак с неприлично вытянутым средним пальцем. Зима уже кончилась, а весна еще не началась. Возле Михайловского замка бродили хихикающие парочки. Все ждали полуночи. Именно в полночь в окне опочивальни должен был проплыть Павел Первый в буклях и треуголке. В Фонтанке между льдинами чернела весенняя вода. Льдины грубо, по-мужски наваливались на ее податливое тело.

По дороге я покупал себе все новое пиво. Возле Аничкова дворца Карина замерзла окончательно. Когда-то в этом здании устраивались роскошные балы. Мужчины надевали обтягивающие брючки, сквозь которые, просвечивали их длинные толстые члены. Я зажмуривался и вспоминал, что в мусульманских странах за изнасилование положена кастрация.