Ник Сполдинг - Любовь... с двух сторон

Пососав прищемленный большой палец, я скорчил безмятежную улыбку.

— Все, зарядили. А держать надо вот так.

Стараясь не думать о ноющем пальце, я следовал ее указаниям.

— Приклад вот сюда.

Когда я удобно приладил приклад, ружье показалось уже не таким тяжелым.

— Жми на курок чуть раньше, чем цель окажется перед тобой, — объясняла она. — Иначе упустишь. Когда приготовишься, крикни «давай» и сосредоточься. Не забывай смотреть на мушку и ровно дышать.

Я кивнул и повернулся лицом к театру военных действий.

— Давай! — завизжал я и вскинул ружье.

— Фшших, — прошипел метательный аппарат, и в воздух взмыло глиняное блюдечко.

— Бум! — отозвался дробовик, когда я нажал на курок.

— Оу! Бля-а-а! — завопил я: мощная отдача после выстрела едва не оторвала мне руку.

— Бум! — снова грохнул дробовик, потому что я нечаянно опять нажал на курок. Только теперь случайной мишенью оказалась земля практически у меня под ногами, и в лицо мне брызнул фонтан из ошметков грязи и травы.

— Черт подери! — вырвалось у Венди, отскочившей в сторону.

Теперь все смотрели на меня. Я чувствовал, как заливаюсь краской стыда. Которая тут же, я полагаю, сменилась мертвенной бледностью, когда я сообразил, что только что едва не отстрелил себе пальцы на левой ноге.

— Ты как, нормально? — спросила Венди, осторожно, но твердо отбирая у меня ружье.

— Венд, видишь, как опасно притаскивать на стрельбище новичков? Толку от них никакого! — прогремел начальник полиции. — А мороки полно!

— Не кипятись, Питер. У всех случаются промахи, сам знаешь. Ньюман — парень домашний. Никогда не держал в руках ружья. Так ведь, Ньюман?

Как говорится, получил по полной: казался ничтожеством не только этому деду — Венди тоже считала меня бракованным экземпляром в мужском стаде. Оставалось только, поджав хвост, убраться восвояси. В свою нору, к микроволновой упаковке куриного плова с индийскими пряностями и стрельбе на телеэкране.

И все же в этом океане самоуничижения и комплексов еще высился островок гордости.

— Я хочу попробовать еще раз, — сказал я, хотя ни черта на самом деле не хотел.

— Ты уверен? — Венди посмотрела на меня с тревогой.

— На все сто. Могу я получить назад свое ружье?

— Да, конечно… только, смотри, аккуратнее, а то ведь отстрелишь себе чего-нибудь.

Она снова снарядила дробовик двумя патронами и протянула мне. Но рядом стоять не осталась, а отошла на обидное для меня расстояние.

Дыши ровно, Ньюман. Собери волю в кулак, покажи им, что у тебя тоже имеется мужское достоинство.

Я сосредоточился. Плечо дергало, сердце стучало, но я решил, что сыграю эту роль достойно. Знал прекрасно, что все эти снобы следят за каждым моим движением. Краем глаза заметил, что бородач с жилетами достал мобильник и уже держит палец на девятке, чтобы набрать 911. Направив дуло в небо, я гаркнул:

— Давай!

Адова машина послушно метнула снаряд. Я взял его на мушку, памятуя о том, что Венди велела нажать курок на секунду раньше…

Розовая глиняная безделушка разлетелась в пыль.

Получилось. У меня получилось! Я подстрелил эту гребаную тарелку.

— Ты молоток, Ньюман! — проверещала Венди.

— Новичкам везет, — пробурчал шеф полиции.

— Давай! — снова завопил я. Вверх взмыла еще одна тарелочка, и я опять ее расстрелял.

Неужели это правда? Да я прирожденный стрелок!

Следующие десять минут были минутами высшего блаженства. Из пятнадцати тарелочек я разнес одиннадцать. Венди сказала, что для новичка это абсолютный рекорд. После четвертого удачного выстрела она облапила мою задницу и сердечно ее помяла. Пускай мнет, для настоящего мачо это как зарядка, даже член мой слегка взбрыкнул. Теперь я понимал, почему столько парней увлекается стрельбой.

Питер, престарелый коп, все больше мрачнел, мне на радость. Он подстрелил вдвое меньше, чем я, и это бесило его страшно.

Мне захотелось большей славы.

— Можно я попробую попасть сразу в два? А, Венди?

— И ты еще спрашиваешь! — просияв улыбкой, она крикнула гомункулусу, управлявшему метательной машиной: — Тревор, дорогуша, заряди для Ньюмана парочку.

Тревор исполнил приказ, и у меня опять получилось.

Старый Питер смотрел на меня с лютой завистью, а Венди — с лютым вожделением.

Остальные стрелки больше не отвлекались на выскочку, которого Венди зачем-то привела, им было плевать на выверты презренного работяги. Тревор собрался почистить ухо острием складного ножичка. Но не-е-ет, я не дал ему этой возможности, я снова схватил свое великолепное ружье, горя желанием еще раз сокрушить пару глиняных тарелочек.