Орхан Кемаль - Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

Кудрет вздохнул. А что, если вызвать сюда всех дружков и напрямик сказать: «Хочу попасть в меджлис, и не как-нибудь там, а помещиком. Вы ведь меня знаете. Ну а депутату ничего не стоит провернуть любое дельце. Вот и будет у нас у всех мед, только успевай пальцы облизывать».

Кудрет снова рассмеялся, вспомнив здоровенного, большерукого и большеногого дружка по кличке Длинный. Да он летал бы от радости, предложи я ему такое, ей-богу! «Ты гений, Кудрет!» — сказал бы он.

И Кудрет стал мысленно вести разговор с Длинным.

«Ну, что ты на это скажешь?»

«Что скажу? У больного не спрашивают, хочется ли ему арбуза».

«Верно, не спрашивают».

«Бей! Ломай! Кроши! Только делай все с умом, не попадайся».

«Если поможете, все будет в ажуре. Есть тут, правда, одна закавыка: служение народу».

«Народу? Так ведь это не народ, а сброд! Плюнь ты на него! Попадешь в трясину — так этот народ тебя же и пристукнет!»

А «народ» и в самом деле рассчитывал на заступничество Кудрета Янардага, которого почитал даже больше, чем Намыка Кемаля.

— Какую речь произнес Кудрет-бей в тюремном дворе. Так и сказал: «Недалек тот час, когда придут к власти истинные хозяева страны и отомстят за нас, за наших обездоленных детей!»

Кто же эти истинные хозяева страны? Ну конечно же, такие, как Кудрет и ему подобные! Все будет так, как он сказал. Никто в этом не сомневался.

Случилось то, что случалось во все времена и эпохи, везде и повсюду. Люди, жаждущие «истинного освобождения», вначале хотя бы из тюрьмы, ухватились за «человека, которого уже давно ждали», и превознесли его до небес, иными словами, сделали из блохи верблюда. Слава о Кудрете перемахнула через тюремные стены и распространилась по городу, где тоже ждали «благодетеля». Пусть только его изберут в меджлис и он попадет в Анкару! Он не ограничится местью за «обездоленных детей», а наведет порядок в стране, и жизнь станет лучше. Будут отремонтированы мечети, восстановлен халифат [40] Халифат — система мусульманской феодальной теократии во главе с халифом (титул султанов, претендовавших на роль духовного главы всех мусульман). Упразднен в Турции в 1924 году. , шляпы заменят фесками и папахами [41] Имеется в виду принятый в Турции в 1925 году закон о запрещении ношения чалмы, фески и некоторых других головных уборов и введении европейских — шляп и кепи. . И тогда всемогущий аллах ниспошлет благоденствие, о котором все давно мечтают. Мир станет краше, а жизнь — легче.

О том, как развиваются события за стенами тюрьмы, Кудрет узнавал от Нефисе. Она сняла в городе дом, поселилась там и почти ежедневно приносила Кудрету уйму всяких новостей. Однажды она сообщила, что к нему собирается с визитом председатель вилайетского комитета партии. Дело в том, что председатель обо всем письменно доложил в партийный центр и получил оттуда телефонограмму: «Немедленно принять этого человека в нашу партию!»

Итак, выйдя из тюрьмы, Кудрет Янардаг начнет борьбу против нынешнего политического строя. Скорее бы суд!

Спустя два дня заявился Идрис.

К тому времени чиновники уже отбыли в Анкару.

Свидание с Идрисом происходило, разумеется, в кабинете начальника. Идрис был так взволнован, что даже забыл рассказать о своей поездке в Стамбул.

— Приехал сюда поздно вечером. Отправился в гостиницу, а там только и разговоров, что о тебе. Послушал бы ты, что говорят!

Кудрет не удивился. Все это было ему известно от Нефисе, а также от Плешивого Мыстыка, который, словно комета, время от времени залетал к нему.

Он спокойно ответил:

— Знаю, что говорят.

— Пришел в ресторан, — продолжал Идрис, — и там тебя все расхваливают.

— Да знаю я, — отмахнулся Кудрет. — Лучше расскажи о Стамбуле.

Идрис коротко рассказал о своих похождениях, понося и проклиная Длинного. Но Кудрету все это уже было известно. Даже больше того, что сообщил Идрис.

— Сэма приезжает, — сказал Кудрет.

— Брось ты эту панельную девку! Надула меня: обещала прийти на свидание — не пришла. А главное, заявление в суд не пожелала написать.

Кудрет протянул Идрису изящный конверт.

— Ого! Да ты просто волшебник! А может, у тебя за пазухой клок чертовой шерсти?

— А разве ты не знал об этом? — самодовольно улыбнулся Кудрет.

— Посмотрел бы, как носятся с ней в ночном клубе, глаза бы вытаращил! И все же…

— А на это что скажешь? — Кудрет показал письмо Дюрдане. Идрис пробежал его глазами.

— Движимое и недвижимое, наличные ценные бумаги… Вот это да! Ну а что будет с той, которая здесь?