Александра Маринина - Ад

— А она и не мирится, — усмехнулся Бегорский, — смотри, какая у нее физиономия кислая. Томка, а ты заметила, какой круг дала наша жизнь?

— Круг? — переспросила она. — Нет, не заметила. Ты о чем?

— Помнишь, как сорок с лишним лет назад мы с тобой сидели рядом на свадьбе у Любки и Родика и шепотом обсуждали Алку?

— Помню, — кивнула Тамара с улыбкой. — Она тогда явилась в роскошном белом платье и потащила Родьку танцевать. Я ужасно сердилась, а ты меня успокаивал и говорил, что она просто тешит свое самолюбие. И вот прошло сорок… нет, уже сорок два года, а мы с тобой по-прежнему обсуждаем Аэллу, которая за столько лет совершенно не изменилась. А еще говорят, что нет ничего постоянного!

— Да, наша Алка по-прежнему молодая, красивая и тщеславная. Как будто время над ней не властно. А мы с тобой постарели, и Любка с Родиком тоже. Тебе не грустно?

— Мне? — Тамара задумалась. — Нет. Я прожила хорошую жизнь, я была очень счастлива и с Гришей, и в работе, у меня получилось все, что я хотела. Даже сейчас, когда я работаю не в собственном салоне, а на чужого дядю, у меня есть возможность реализовывать все свои задумки, у меня хорошие клиенты, которые меня ценят.

— А снова открыть свое дело не хочешь?

Тамара отрицательно покачала головой.

— Нет, не хочу. Этот этап в моей жизни прошел, и мне неинтересно к нему возвращаться. Эту тему я закрыла. А ты почему спросил? Грустишь, что годы уходят?

Андрей оглянулся по сторонам, его взгляд остановился на открытой двери, ведущей в гостиную.

— А пошли в другой комнате посидим, — предложил он. — Я тебе расскажу про свой новый проект. Тебе Любаша ничего не говорила?

— Говорила, что ты затеваешь что-то новое, но не в холдинге. Это правда?

— Правда, правда. Пошли, я тебе все расскажу.

Они вышла в гостиную, Люба начала убирать со стола посуду, чтобы накрывать чай и десерт.

— Слушайте, а кто знает, как нужно встречать исторический момент? — вдруг спросил Кирилл. — Есть какие-нибудь правила на этот счет?

— Я в Интернете прочитал, что нужно загадывать желание, — сказал Денис.

— А антураж? — настаивал Кирилл. — Должны же быть рекомендации, как это все обставлять. Например, свечи зажигать, или сидеть в полной темноте, или надевать что-то особенное.

— Больше ничего не знаю, — развел руками Денис. — Написано, что откроется тоннель для космических лучей гармонии. Я сам плохо представляю, как это.

Кирилл ненадолго задумался.

— Ну что ж, если речь идет о гармонии, то, я думаю, надо к этому как-то подготовиться.

— Как? — спросил Родислав, которого весь ажиотаж вокруг совпадения цифр откровенно забавлял.

— Я знаю, — Юля по-детски вскинула вверх руку. — Можно, я скажу? Мы должны попросить прощения у всех и всех простить. Меня так бабушка учила.

— У всех, у всех? — недоверчиво уточнил Денис.

— Ну, хотя бы у присутствующих. Попросить у них прощения и простить их за все. Тогда наши души придут в состояние покоя и будут готовы принять лучи гармонии.

— Люба! — закричал Родислав. — Любаша! Томка! Андрюха! Куда вы все попрятались? Идите сюда, будем готовиться к ответственному моменту.

Кирилл и Юля взяли процесс подготовки в свои руки. Было решено, что помещение следует проветрить и оставить окна и балконную дверь открытыми, дабы ничто не мешало космическим лучам проникать в помещение. На столе должны стоять свечи, но зажигать их следует только после того, как все попросят друг у друга прощения. Исповедальный момент все-таки лучше, по общему мнению, провести в темноте, чтобы не смотреть друг другу в глаза. А ближе к часу ночи всем следует выйти на балкон и в молчании провести несколько минут, сосредоточившись на своих самых заветных желаниях.

— Я думаю, на балконе нам нужно будет взяться за руки, — говорил Кирилл. — Если кому-то из нас удастся поймать поток космической энергии, то она передастся всем.

— А время выпить кофе с тортом у нас останется? — с улыбкой осведомилась Люба. — Будет жаль, если мои кулинарные труды пропадут.

Кирилл взглянул на часы.

— Половина двенадцатого. У нас есть час на кофе и полчаса на прощение. Уложимся?

— Я — точно не уложусь, — засмеялась Тамара. — У меня для каждого присутствующего заготовлена длинная речь с перечислением всех моих прегрешений перед ними. Вы, Кирилл, единственное исключение, хотя я и перед вами успела нагрешить.

— Ерунда, — заявила Аэлла. — Мы прекрасно уложимся в полчаса. И никаких длинных речей, просто извинимся — и достаточно. Правда, Кирилл?