Александр Бараш - Свое время

Диссидентство, которое оказывалось в каком-то смысле шире (странней, абстрактнее), чем диссидентство политическое. Оно касалось вообще социального. И коммуникативного. Не против – а вне.

Видимо, такое поле напряжения совпало с «нервом эпохи» середины – второй половины 1980-х. Речь идет о времени, когда происходил переход от жизни в социокультурных нишах к публичности. «Эпсилон-салон» остался в историко-литературной хронике ведущим московским периодическим изданием независимой культуры этих лет, в первую очередь, конечно, благодаря своей концепции и авторам, но и (почему и?) благодаря резонансу «общей жизни» с психологическим тоном, духом нашего круга.

В 1988 году мы, соредакторы «Эпсилон-салона», написали краткие заметки к разделу «Эпсилона» в одной из первых антологий самиздата.

Байтов там говорил: «Хотелось бы изменить представление о культуре: представить ее (или во всяком случае искусство) настоящим альтернативным пространством для полноценной душевной жизни. Реально это значит – перенести в искусство акцент своего самочувствия, самосознания, действия. Это не “уход” от проблем природного бытия (как мог бы увидеть и упрекнуть наблюдатель “снизу”), но, напротив, эффективное “сразу-снятие” этих проблем как таковых…

“Эпсилон” иногда сближают с концептуалистами, смысл деятельности которых видят в тотальном моделировании. Поэтому приходится отметить различие: наши модели более антропоморфны, они делаются для того, чтобы человек жил в них, а не просто созерцал их со стороны. Они, следовательно, и более “объемны”, т. е. внутри себя допускают движение по разным измерениям различных групп чувств. В пределе такие объекты стремятся быть уже и не моделями, а как бы полноценными, замкнутыми мирами (со своей внутренней энергетикой, экологией, “биологическими циклами” и т. п.)…»

Я описывал издание: «“Эпсилон-салон” – литературно-художественный альманах; существует с конца 1985 года; периодичность – 6 выпусков в год; объем – 4–5 п.л. “Эпсилон” – альманах в том смысле, что регулярно печатает определенный круг авторов, по мере написания ими новых вещей…

Наиболее экстравагантной чертой нашего издания оказывается его автономность даже в плоскости так называемой “независимой культуры”. Скорее всего, концепция альманаха и литературная позиция его авторов (ближайшего круга) была бы такой же, как сейчас, и в случае здорового функционирования общечеловеческих, социальных и культурных механизмов – это был бы классический вариант собственно эстетического андерграунда».

Но за несколько, довольно различных, эпох, сменившихся с конца восьмидесятых, выяснилось, что мы и вместе, и по отдельности – не в «эстетическом» андерграунде. Мы в мейнстриме живой литературы и литературной жизни, но почти никогда – в ситуативном, «на сегодня», мейнстриме мейнстрима . То же свойство, неизбывное, как цвет глаз или пластика: каждый из нас все равно, даже если и хочет иного, всегда неизбывно «на отлете». Свободен до предательства, независим до вздорности, капризен до одиночества, аутентичен до аутизма – далее читатель волен распределять по персоналиям.

Кстати, о персоналиях.

Привожу содержание всех номеров «Эпсилон-салона». Список кораблей, перечень одноклассников Лолиты, реестр душ в гоголевской поэме.

XII .85

Н. Байтов. Стихи.

М. Бараш. Поезд.

В. Крупник. Любовь.

Н. Байтов. Пиво.

А. Суетнов. Герои призрачного лета.

М. Сухотин. Героические страницы.

А. Бараш. Эпикриз.

[О ленинградском альманахе «Круг».]

[О «Русской красавице» В. Ерофеева.]

Н. Байтов. Метаморфисты.

II .86

А. Платонов. Стихи.

А. Бараш. Гранитный паноптикум.

Д. Григорьев. Кровавая Ейка.

В. Крупник. Кузнечик.

М. Бараш. Монодии.

А. Кавтаскин. Переводы из Йейтса.

Н. Байтов. О Певзнере.

Графика В. Ждана. Деревья.

III .86

А. Бараш. Гамбит.

Л. Рубинштейн. Всюду жизнь.

Б. Виан. Путешествие в Коностров.

Линдон Дмитриев. Стихи.

Н. Байтов. Знатоки.

Д.А. Пригов. Из книги «Следующие стихи».

В. Лукьянов (Строчков). Стихи.

Н. Байтов. О «Бледном огне» Набокова.

V .86

В. Кривулин. Стихи.

В. Крупник. Фундук.

Н. Байтов. Пасха в декабре.

А. Бараш. Прекрасный Иосиф.

И. Бродский. Элегия Роберту Лоуэллу (пер. Лукьянова).