Мало того, почему я вообще поехал в Леопольдау, это уже третья точка за день, такое вообще не предполагалось? Да, историю следовало продолжать, а ну как вдруг такая же ерунда что-то сдвинет и все получится. И уже снова любопытно: а как, eigentlich, будет выглядеть все это окаменевание, как эта твердеющая масса жизни станет быть видна конкретно? По всей окружающей тебя жизни идет полоса постоянно надвигающихся сумерек? Ну, там у них должны тогда загораться огоньки; впрочем, что-то такое, собственно, в жизни и происходит.
А еще выражение лица, когда оно подсыхает и подтягиваются губы, которые начинают соприкасаться, это же венская штука. Они у всех тут именно такие. Это не так что они злые, просто так устроено. Своих это не пугает, наоборот – они видят друг друга и, не обращая внимания на такое устройство лица другого, осознают его как такого же, взаимодействуя с ним уже под крышей, созданной этим выражением.
В списке оставались всего две станции, увы. «Стадион» и «Ройманплац». Хотелось думать, что до «Стадиона» дело не дойдет. Он далеко, станция метро там построена недавно, а вот «Ройманплац» рядом – всего-то четвертая остановка от «Карлсплац». Там почему-то ощущался шанс, если уж не говорить о том, что он будет последним. Надо быть медленней и внимательней, чтó остается. Поэтому сейчас, конечно, «Ройманплац». Там еще в чем дело: он заканчивает собой линию метро, на которой находится Зюдбанхофф, Южный вокзал. А его сейчас ломали, поскольку начали реорганизацию всей кучи венских вокзалов. Поезда оттуда перевели вроде на Западный; было любопытно, что вообще осталось от Южного. «Reumannplatz» там чуть дальше, в тех самых Фаворитенах, мысль о переселении в которые возникала год назад при просмотре объявлений о недвижимости.
Но я вышел раньше, на следующей же после «Карлсплаца» станции. На «Taubstummengasse», это возле академии Терезии. Там есть выход и на Фаворитенштрассе, но я вышел через тот, который выводит в короткий и узкий переулок, Майерхофгассе, что ли. В его створ точно попадает парадный вход Трезианиума с громадным черным орлом: двуглавым, но при единственной золотой короне. Не разобраться мне все-таки с гассе и штрассе, не понимаю я, когда они ставят то или другое.
Почему-то в этом переулке все время сильный ветер. На Фаворитенштрассе и в ближайших окрестностях перемен не видно: Терезианиум на месте, а больше тут и нет ничего. Перемены начались чуть дальше, по дороге к Зюдбанхоффу. Там, по правой стороне Фаворитен, было такое странное заведение, «Компьютерная биржа». Собственно, ничего странного, у них это просто места, где продаются старые компьютеры целиком и по частям, а также разная замученная периферия. Но в этой точке работал какой-то забавник, называвший себя Мерседесом. Он выставлял в витрину компьютеры и прочее, непременно приклеивая на них стикеры с какими-нибудь веселыми заявлениями. Ну, в его понимании веселыми. Он же заодно чем-то даже и кормил посетителей, если им приспичит. Чем именно – не помню, каким-то совсем уж фастфудом. Еще возле витрины стоял одноногий пластмассовый круглый стол синего цвета, на нем предлагался бесплатный вайфай. Стол-то еще стоял, но уже без приглашения к вайфаю, причем отъехал дальше, на границу с овощной лавкой, так что, кажется, сменил владельца и место службы. Из витрин исчезли стикеры с юмором, на подоконнике между пыльными дивайсами валялась лишь рукописная бумажка «bis 18.08.09 ab 14.00 nur», сообщавшая о временных (ударение на любом из «е») ограничениях функционирования. Срок ограничений давно вышел, теперь лавка не работала вообще. Но внутренность помещения оставалась примерно той же: все это пространство в три окна было заполнено компьютерной рухлядью. Так что он не разорился, а то ли умер, то ли временно сошел с ума.
Дальше по дороге появилась еще одна утрата, только не моя: я это место не помнил, а там вот что: какой-то магазин или бюро, прекратившее существование. Их офис выходил на угол дома, был на первом этаже. Точнее, на угол не дома, а подворотни. Витрины были большими, даже на той стене, которая выходила в подворотню, был хорошо виден старательный концептуальный беспорядок, созданный внутри. На стуле с надписью на спинке «Susy’s chair» (не понять: так было раньше написано, фломастером, – или только теперь, на прощанье; вроде раньше, надпись пыльная) водружен основательный, вполне фаллический кактус. Явно художественно висел полуоторванный от стены кусок обоев, вдоль окон-витрин разложены какие-то журналы, к колонне – бетонной опоре в центре залы – прислонена картинка кота, на полу лапами кверху лежит основательного размера белый медведь, с розовыми изнанкой ушей и пятками. Еще там красная подушка с надписью «I love you», на которую поставили пыльную игрушечную крысу. Стол еще был, пластиковый – тоже красный. Ну, это не моя история, с ней не соотнестись, но в целом неплохо: кажется, это замерший конфликт не без сентиментальности. Правда, еще там были полусдувшийся футбольный мяч и небольшая подзорная труба, направленная в сторону Фаворитенштрассе. Это уже явно лишнее, хотя, конечно, участников истории могло быть несколько, с разными интересами, не составившими здесь гармонию.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу