Андрей Левкин - Вена, операционная система

Да, это уже путаница: исходная тема была другой. Означает ли это социальное зависание, что граница окаменения уже пройдена и это социальная бесчувственность – первое, что встречает тебя по ту сторону? Не стратегическое, а немедленное бытовое последствие? Было бы логично, но этого как-то мало. Предполагалось, что перемена вызвала бы более экзистенциальные последствия. Хотя кто же знает. Но все равно ощущалось, что из того, что предполагалось, не произошло ничего. Хотя это могло быть и началом процесса – типа предыдущие драйверы сейчас удаляются, потом зальют новые, OS установится и – упс! & вау! – начнется новое небо со всем прочим новеньким.

Птички тут поют. А местные люди называют район так: O.T.K. – они пишут это на всех поверхностях. Причем им гордятся, потому что к «О.Т.К.» дописывают «ist the best of world» – уж как умеют.

Потом я где-то поел, ненадолго заехал полежать в пансион и отправился в Зибенхиртен, «семь пастухов», что ли? Для разнообразия пошел пешком по Нойштифтгассе до «Талиаштрассе» – здесь это не улица, а станция метро на Гюртеле, от которого Талиаштрассе, уже как улица, начинается и уходит в Оттакринг. Также цель пешей ходьбы состояла в том, чтобы увидеть местного и последнего (ну, последнее, что он построил) оттовагнера по Нойштифтгассе, 40. А это оказалось совсем рядом – дом замыкал тот квартал, который начинался за спиной Августина и к которому относился дом со «Спейс инвэйдерсами» и кожником Бадлом. Этот оттовагнер оказался лаконичным и аскетичным. Шесть этажей, он светлый – примерно бежевый. Фасад по Нойштифтгассе и чуть за угол немного украшен по первым двум этажам: черные вытянутые прямоугольники между окнами второго этажа и сплошные черные плитки по первому. Что ли какие-то пластины, каждая из которых наглядно прибита четырьмя светлыми декоративными гвоздями с выпуклыми шляпками. А что до его, оттовагнера, квартиры, то не уверен – устроил ли он ее себе и тут: очень все же улица жесткая. Узкая. Шестиэтажные дома. Ни деревца, пыльная – и вот, устроиться тут? Впрочем, одна квартира там выделялась, так что вполне могла быть авторской: на боковой стене с краю, с третьего по шестой этаж имелось единственное окно на третьем, и вся эта часть дома заключена в аккуратную рамочку. Сверху под рамкой, то есть под самой крышей, выложены мощные угловатые черные буквы, вот так:

NEUSTIFT

GASSE 40

Возле станции метро ко мне радостно кинулась большая и умытая черная собака – она была при хозяйке, в наморднике. Чрезвычайно дружелюбная. С кем-то, что ли, перепутала, то есть не просто уж такая дружелюбная, а явно ошиблась – вот, кто-то тут в Вене есть такой, с кем меня можно спутать. Как минимум он пахнет, как я, – то есть запах в этом городе все-таки присутствовал. Не может же собака так, чтобы вокруг ничего не пахло?

Да, пачкаются ли белые стены на перронах станций U6? Выяснил: не пачкаются, они из какого-то непонятного материала, из известняковых плит, что ли. Не пачкаются, впрочем, потому, что уже протерты до своего основания, которое только что не типа слоновой кости. Ответ на другой вопрос: то, что U6 работает по трамвайному принципу, без токосъемников, а с проводами поверх, не означало, что по ней ездят трамвайные вагоны. Эти, хоть они с виду и как красные трамваи, на одно сиденье шире. В них два ряда по два сиденья, а не два плюс одно, как в штрассенбане.

«Зибенхиртен» оказался совсем уже тупиковой станцией, тут даже электричек дальше не было. Поля и горы. Если кому-то дальше – по одну сторону насыпи имелась автобусная остановка. Даже небольшая автостанция. Автобусы стоят, ждут. Это конечная, которой заканчивается идущая по Гюртелю линия U6. На другом-то конце у нее хотя бы Флорисдорф, вполне гордый город, а тут просто схождение города на нет в форме домиков. Даже не особняков, практически сельских.

Сбоку был «Spar», в Вене «Шпары» не из высокого сегмента, там даже товар не всегда выкладывают, его надо тащить из упаковок. Здешний был именно такой. Купил минералку, причем полулитровый негазированный «Vöslauer» был только в бутылке с пупочкой, которую надо отодвигать, когда пьешь, – и вот она оказалась неисправной, отчего вода вскоре залила мне половину рюкзака. Хотя я и приспособил бутылку в его боковой карман снаружи.

Правда, на балконах тут выращивали деревья. На самой границе города стоит крупное строение (будто своими размерами конкретно устанавливает границу – в окрестностях не видно ничего соразмерного), какого-то недоделанного белого цвета – словно просто бетон в опалубку залили, и все. И вот там, на самом верху, на балконе – дерево. Вполне развесистое. Есть еще пара балконов с кустами – такими же желтыми, как и повсюду.