Ю Мири - Золотая лихорадка

— Послушай, а как насчёт того разговора? Помнишь, ты говорила, что когда-нибудь непременно хотела бы спросить…

— Да ладно, не обязательно.

Порой Ёко приходили в голову подозрения, что Кёко сблизилась с подростком, чтобы отомстить за смерть покончившего с собой отца. Она даже предположила, что план Кёко состоял в том, чтобы свести подростка с ума от страсти, а потом бросить и обречь на самоубийство, но уж очень этот сюжет напоминал комиксы манга, она его забраковала. Подумав ещё, она решила, что похоже даже не столько на комиксы, сколько на плохо скроенную телевизионную драму в жанре саспенс…

— Хаяси ведь говорит, что Ясуда-сан, возможно, покончил с собой из-за шефа. Это не точно, но, по его словам, другого предположить не остаётся. Говорит, что все сотрудники так думают. Ты знал? — Ёко называла своего отца Хаяси только в разговоре с подростком, потому что он так к нему обращался и никогда не прибавлял вежливого «сан». Она посмотрела на подростка, опасаясь, не рассердился ли он, но тот внимательно смотрел на неё глазами, полными не столько интереса к разговору, сколько радости, и это показалось ей так неприятно, что она отвела взгляд.

— Я знал. Говорят, что этот тип обвинил отца Кёко в присвоении денег фирмы. Доказательств не было, но он наседал. А уже после самоубийства деньги нашлись.

— Неужели правда? — Всё это опять-таки отдавало дурным криминальным телесериалом, но при этом он ещё и обозвал собственного отца типом! А ведь в обычной ситуации должен был бы выказывать уважение управляющему фирмы…

— Этот тип сам говорил, так что всё верно. Ты хочешь отомстить? — Подросток заглянул в лицо Кёко.

— Так ведь неизвестно ещё, правда ли это… — Кёко выдавила из себя беспомощную улыбку.

— Правда! Я же от него самого это слышал.

— На свете есть люди, которые получают удовлетворение, объявляя себя злодеями. В приюте таких было полно. Им казалось, что, рисуясь плохими парнями, они станут сильнее.

— Ну, а я бы мстил!

Изумлённая Ёко чуть было не воскликнула, забывшись: «Ого!» Она уже собралась спросить: «Как же, интересно, ты бы это сделал?» — но тут Кёко обернулась и помахала рукой. Рука об руку явились Коки и Тихиро, едва переводившие дух от быстрого бега.

— Давайте будем есть! — Кёко поднялась на ноги.

Подросток посмотрел на стенд с планом парка, уточнил, в какой стороне находится просторная поляна, про которую было написано, что это площадка для пикников с красивыми видами на токийский залив и остров Хаккейдзима, и, махнув рукой: «Пошли!» — начал подниматься вверх по склону. С обеих сторон тропинки тянулись густые заросли кустов сирийской розы, и пять розовых лепестков на каждом цветке были широко распахнуты. Тихиро, потянувшая за руку и Коки, уткнулась лицом в гущу цветов, лаская лепестки губами. Пройдя через рощицу, они оказались на площадке для пикников, это был поросший травой склон холма.

— По-моему, здесь будет в самый раз. И тень есть, и море видно, — сказала, обернувшись, Ёко, которая шла впереди всех.

Подросток прибавил шаг. Появившиеся на западе дождевые облака медленно двигались по небу, и впервые за это утро солнце спряталось, однако вскоре облака уплыли на восток и солнце выглянуло снова.

Ёко и Кёко поставили в центр пластиковой подстилки обе корзины с провизией и стали раскладывать на бумажных салфетках коробочки с едой и завёрнутые в полиэтиленовую плёнку сандвичи, потом раздали всем бумажные стаканчики, тарелки и одноразовые палочки для еды. Как только на виду оказались завёрнутые в фольгу рисовые колобки онигири, Коки и Тихиро протянули к ним руки и принялись уплетать.

— Послушай-ка, а как там поживает Харуко? — спросила Ёко и вытерла потные ладони о задние карманы хлопчатобумажных брюк. Появились пятна, но вскоре они высохли.

Подросток лёг и, представляя себе лицо Кёко, попытался вообразить её младшую сестру Харуко, однако никакого зрительного образа не возникало. Если она имеет хотя бы обычные навыки счёта, то можно будет поручить ей работу, которую сейчас выполняет Сугимото, это обрадует Кёко.

— Она в Токио, живёт одна.

— А сколько ей сейчас?

— В этом году исполнилось шестнадцать, мы погодки. Она работает в круглосуточном универсаме.

— Сколько же лет мы не виделись? В последний раз, кажется, я её видела в Диснейленде. Значит, четыре года прошло. У неё всё хорошо?

— Я тоже её вижу не чаще, чем раз в несколько месяцев. Но мы разговариваем по телефону.