Адам Джонсон - Сын повелителя сирот

Качка, казалось, совершенно не мешала капитану.

– Она стала любимицей Великого Руководителя и единственной актрисой. Никого больше не снимали в кино, и так продолжалось много лет. Кстати, несмотря на ее красоту – или как раз из-за этого – Великий Руководитель не разрешал ей выходить замуж, так что все ее роли так и оставались ролями, а сама она не знала любви.

– А потом появился командир Га, – вспомнил машинист.

– Потом появился командир Га, – повторил капитан рассеянно, вырисовывая мелкие детали. – Поэтому тебе не придется волноваться о том, что Сан Мун слишком уж глубоко проникнет в твое сердце.

Чон До слышал о командире Га – в Армии о нем ходили легенды как о человеке, который возглавил шесть операций по уничтожению врагов в Южной Корее, завоевал Золотой пояс в тхэквондо и очистил армию от гомосексуалистов.

– Командир Га даже медведя поборол, –добавил второй помощник.

– В этом я не уверен, – усомнился капитан, вырисовывая тонкие контуры шеи Сан Мун. – Когда командир Га отправился в Японию и победил там Кимуру, все знали, что по возвращении в Пхеньян он потребует за это награду. Великий Руководитель сделал его Министром тюремных шахт. О такой должности можно только мечтать – работать-то не надо, но командир Га пожелал заполучить актрису Сан Мун. Время шло, столица молчала. Наконец, Великий Руководитель нехотя согласился. Их поженили, у них родилось двое детей, и теперь Сан Мун печальна и одинока.

Все смолкли, когда капитан произнес это. Внезапно Чон До почувствовал жалость к актрисе.

Второй помощник бросил на капитана страдальческий взгляд.

– Это правда? – спросил он. – Так и случилось?

– Такова участь всех жен, – сказал капитан.

Грудь все еще болела, и Чон До с нетерпением ждал голоса девушки, гребущей по ночам. Капитан сказал ему, что морская вода не даст татуировке нагноиться, но Чон До ни за что не рискнул бы подняться на палубу за ведром и упустить ее сигнал. Ему все больше казалось, будто он единственный во всем мире понимает ее. Это проклятье Чон До – бодрствовать по ночам в стране, где ночью отключают электричество, но это был его долг – такой же, как брать весла на закате или позволять репродуктору забивать тебе голову, пока ты спишь. Даже команда думала о ней, гребущей навстречу восходу, словно восход олицетворяет собой что-то необыкновенное, утопичное. Чон До понимал, что она гребет до восхода, когда изможденная, но довольная, сможет уснуть. Уже было далеко за полночь, когда он, наконец, засек ее сигнал, – слабый, она была далеко на севере.

– Сломалась система управления, – сказала она. – Она показывает совсем не то, что надо. Мы находимся не там, где она показывает, это просто невозможно. Что-то виднеется на воде, не могу разобрать.

Тишина. Чон До потянулся к настройкам.

Вдруг она вернулась.

– Эта штука работает? – спросила она. – Она работает? Там корабль, совершенно темный корабль. Мы пустили в него сигнальную ракету. Красная лента отскочила от корпуса. Есть там кто? Вы можете спасти нас?

Кто напал на нее? Какой пират покусится на женщину, единственное стремление которой – продолжить свой путь в темноте? Чон До услышал хлопок. Неужели это выстрел? Он понимал, что им не удастся спасти ее – она слишком далеко на севере, у них даже нет карт тех вод. Возможно, ее найдут американцы. Все верно, но, конечно, истинная причина – в нем самом. Из-за него они не могли изменить курс и спасти ее. Он протянул руку и выключил приемник, зеленые огоньки настроек все еще мерцали у него перед глазами. Внезапно он почувствовал прохладу, сняв наушники. Поднявшись на палубу, Чон До стал всматриваться в горизонт в поисках одинокого красного огонька ее сигнальной ракеты.

– Потерял что-то? – спросил капитан. Его голос послышался со стороны штурвала.

Чон До обернулся, чтобы разглядеть тлеющий кончик его сигареты.

– Да, – ответил он. – Думаю, да.

Капитан не вышел из рубки. «Парень и так запутался. Меньше всего сейчас ему нужна какая-нибудь сказанная мною глупость», – подумал он.

Чон До набрал в ведро морской воды и вылил себе на грудь. Боль обожгла его, как воспоминание – из далекого прошлого. Еще какое-то время он всматривался в море. Темные волны поднимались и шлепались, а во впадинах между ними можно было представить себе что угодно. «Кто-нибудь спасет тебя , – подумал он. – Ты только держись, кто-нибудь обязательно появится».

Весь день команда закидывала ярусы, и когда Чон До проснулся на заходе солнца, они затаскивали на борт первых акул. После того, как к ним вторглись американцы, капитан больше не боялся их. Он попросил Чон До вывести радиопередачи через репродуктор на палубу. Чон До предупредил, что девушка, гребущая обнаженной, появится не раньше полуночи, если они ее ждали.