Адам Джонсон - Сын повелителя сирот

Пока они шли к концертному залу, Чон До увидел, как по небу пролетел пассажирский самолет, оставляя белый шлейф за собой. Он вытаращил глаза и замер, запрокинув голову. Поразительно! Настолько поразительно, что он решил сделать вид, будто его ничего не удивляет – например, разноцветный светофор, регулирующий движение, или низкие автобусы, чтобы старикам было легче садиться. Конечно, парковочные автоматы разговаривали, а двери офисов открывались, когда они проходили мимо. Конечно, в ванной не было бочки с водой и ковша.

На утреннем представлении показали сцены из спектаклей, с которыми оперная труппа выступит в предстоящем сезоне, и все певцы по очереди исполняли небольшие арии. Джил, казалось, знал эти песни и мурлыкал их себе под нос. Румина – небольшого роста, широкоплечая – поднялась на сцену в платье цвета графита. Ее темные глаза блестели под прямой челкой. Чон До видел по ее лицу, что печаль ей знакома, и все же она не подозревала, что самые большие испытания ждут ее впереди, что этим вечером, когда стемнеет, ее жизнь превратится в оперу, а Чон До будет темной фигурой в конце первого акта, которая переносит героиню в страну скорби.

Она пела на итальянском, потом немецком и японском. Когда, наконец, она запела на корейском, стало понятно, почему Пхеньян выбрал ее. Прекрасная песня, и голос – как солнечный свет; она пела о двух влюбленных на озере – не о Дорогом Вожде или победе над империалистами, или о достижениях северокорейской фабрики. Она пела о девушке и юноше в лодке. О девушке в белом чосоноте и юноше с проникновенным взглядом.

Румина пела на корейском в платье цвета графита; с тем же успехом она могла петь о пауке, плетущем белую паутину, чтобы завладеть слушателями. Чон До и Джил бродили по улицам Ниигата, опутанные этой паутиной, притворяясь, что они вовсе не собираются похищать ее из театральной деревни. В голове Чон До звучала одна строчка – о том, что, добравшись до середины пруда, влюбленные решили дальше не грести.

Они ходили по городу, словно во сне, пока не стемнело. Особенно сильно Чон До поразила реклама. В Северной Корее не было рекламных объявлений, а здесь они размещались на автобусах и на видеоэкранах – обнимающиеся пары, грустный ребенок – он спросил Джила, что они означают, но оказалось, что речь шла об автостраховании и телефонных тарифах. В витринах они видели, как кореянки делают педикюр японкам. Для того чтобы развлечься, они бросили монетку в торговый автомат и получили пакет оранжевой еды, которую даже не попробовали.

Джил задержался возле витрины магазина, где продавалось снаряжение для подводного плавания. Его внимание привлекла огромная черная нейлоновая сумка для хранения оборудования для погружения. Продавец показал им, как в нее помещается все необходимое для подводного путешествия на двоих. Они купили ее.

Увидев в супермаркете человека, толкавшего перед собой тележку, они попросили одолжить ее, а он ответил, что они могут взять себе свою.

В магазине невозможно было догадаться, что находится в большинстве коробочек и пакетов. Самого важного – редиски и каштанов – нигде не было видно. Джил купил широкий скотч и в отделе игрушек небольшой набор акварельных красок в жестяной коробочке. У него хоть есть кому покупать подарки.

Стемнело, витрины внезапно загорелись красно-синими неоновыми огнями, а окна зловеще подсвечивались снизу. Фары машин слепили Чон До глаза. Ему казалось, будто все смотрят на него. Где же комендантский час? Почему японцы не спят ночью, как все нормальные люди?

Они стояли перед баром, время еще было. Оттуда доносились говор и смех.

Джил достал оставшиеся иены.

– Нет смысла везти их обратно, – сказал он.

В баре он заказал два виски. Рядом с ними сидели две женщины. Джил заплатил и за их выпивку. Они улыбнулись в ответ и вернулись к своей беседе.

– Ты видел их зубы? – спросил Джил. – Такие белые и ровные, как у детей.

Когда Чон До заспорил, Джил сказал:

– Расслабься, ладно?

– Тебе легко говорить, – заметил Чон До. – Тебе не придется ни на кого набрасываться сегодня. Потом тащить ее через весь город. А если мы не найдем офицера Со на берегу…

– Как будто это самое плохое, – ответил Джил. – Здесь никто не замышляет побег в Северную Корею. Никто не собирается похищать людей с наших берегов.

– Такие разговоры ни к чему не ведут.

– Давай-ка, выпей, – сказал Джил. – Я засуну эту певицу в сумку. Не ты один можешь одолеть женщину. Это проще простого.