Имоджен Эдвардс-Джонс - Пляжный Вавилон

Немец поспешно радирует на яхту о полученном разрешении. Ныряльщики радостно машут руками, и кажется, что на берег накатывает небольшая волна оптимизма. На яхте запускают двигатель, снимаются с якоря, и судно направляется к причалу.

Только теперь я осознаю, как неестественно часто стучит мое сердце, и замечаю, что вспотели руки. Никогда еще меня так не трясло, с тех пор как в Сингапуре, где я работал в отеле, человека пырнули ножом. Помню, тогда я почему-то задержался за стойкой администратора. Вдруг прибегает управляющий японским рестораном и сообщает, что прямо за столиком одного из гостей ударили ножом. Похоже, действовал наемный убийца. Удар был нанесен профессионально, но, к счастью, не задел жизненно важных органов. Пострадавший по каким-то причинам воспротивился вызову «скорой помощи». Вместо этого, истекая кровью и держась за грудь, он прошел на кухню и попросил позвать доктора, чтобы зашить рану. В тот вечер дежурным менеджером оказался бывший кондитер. Случившееся его так потрясло, что он бестолково бросался то туда, то сюда, сам не понимая, что делает. Мне же пришлось долго сидеть и держать раненого за руку, пока не прибыл доктор, чтобы наложить швы. Картина довольно противоестественная. Вокруг продолжалась обычная ресторанная суета. Повара делали свою работу, готовя суши. А когда доктор закончил обработку раны, мы услышали от жертвы нападения всего одну просьбу — принести ему новую рубашку. Рубашку отыскали где-то в хозяйственной кладовой. Переодевшись, этот человек как ни в чем не бывало вернулся за свой столик, чтобы продолжить ужин. Никто из сидящих за соседними столиками так и не понял, что случилось.

Нынешняя история с погибшим ныряльщиком — совсем другое дело, хотя я ее воспринимаю как что-то нереальное. Яхта швартуется у причала, и семеро людей с мрачными лицами спрыгивают на пирс, оставив на борту капитана, инструктора подводного плавания и парочку туземцев. Последние стоят с таким горделивым видом, как будто уж они-то плавают лучше дельфинов. Остается на яхте и спутница (жена или приятельница) погибшего, она стоит на палубе поблизости от тела. Наш Ганс развивает бурную активность. Он ведет сошедших с яхты ныряльщиков в наш центр подводного плавания, угощает их горячительными напитками, приносит воду и подогретые полотенца. Толстуха Анжела, наоборот, устремляется на яхту, где участливо принимается успокаивать рыдающую женщину. Очевидно, личные проблемы с ловеласом Ёсидзи поблекли на фоне настоящего горя. Анжела помогает подруге утопленника сойти на причал и сопровождает ее в помещение центра подводного плавания, где приходят в себя остальные члены экипажа несчастной яхты. Бедной женщине совсем ни к чему смотреть на то, как сотрудники нашего курорта будут уносить с яхты мертвеца.

— Спасибо, дружище, — энергично трясет мою руку высокий загорелый инструктор подводного плавания, который тоже спускается на берег. — Огромное спасибо тебе от всей нашей команды, — добавляет он, отбрасывая назад выгоревшие на солнце и жесткие от морской воды волосы. — Меня зовут Шейн.

— Привет, Шейн.

— Вы нам чертовски помогли, согласившись участвовать в этой истории, — продолжает ныряльщик. — Я понятия не имел, что делать. Представь, за пятнадцать лет впервые такое со мной происходит.

— Так что же, по-твоему, приключилось? — спрашиваю я, поглядывая на завернутое в одеяло тело.

— Не могу сказать в точности, — пожимает плечами Шейн. — Скорее всего бедняга погрузился, и там, на глубине, у него отказало сердце. Почти уверен, если бы приступ произошел не под водой, он бы оклемался. Предполагаю, что он захлебнулся собственной рвотой.

— Гм… — реагирует доктор Сингх, пощипывая себя за подбородок.

— Вы его будете осматривать прямо здесь? — обращается к врачу Шейн, кивая в сторону причала. — Или это нужно делать на палубе?

— Полагаю, его нужно осмотреть там, где он и лежит, — заявляет доктор Сингх.

— Вам виднее, — соглашается Шейн. — Мустафа! — кричит он одному из туземцев, оставшихся рядом с покойным. — Доктор идет на яхту. — Для большей точности Шейн указывает пальцем, кто именно здесь доктор. — Можешь идти, приятель. — И добавляет с улыбкой: — Будь моим гостем.

Доктор Сингх поднимается на борт судна, держа в одной руке чемоданчик, а в другой бумагу и ручку. Немного успокоенный, Шейн зевает и потягивается.

— Здорово, — уважительно замечает он, оглядываясь по сторонам. — Да у вас тут прекрасное место.