Илья Эренбург - 10 л. с.

Служащий банка Жан Рене, впрочем, не думает о величине окружающего его мира. Послушно заносит он в огромные книги названия бумаг, имена клиентов и цифры. Одни из этих клиентов богатеют, другие разоряются. У них автомобили, дети, револьверы, слуги, слезы. Для Жана Рене это только имена. Он думает о том, что его жена больна плевритом и что доктор прописал ей усиленное питание. Доктор просто говорил эти слова, как будто Жан Рене не скромный служащий банка «Раймонд Барре и Кº», а одно из великих имен, как будто он — г-н Кресильон, против имени которого стоит: 3000 «Ситроен» по курсу дня. Откуда Рене возьмет «усиленное питание»?.. Его рука дрожит. Он чуть было не поставил кляксы на восьмой заказ г-на Матье: 425 — «Рио-Тинто».

Вчера на парижской бирже были перепроданы 2 980 008 ценных бумаг на сумму 1 621 864 425 франков. Миллиард шестьсот миллионов. Жан Рене получает в месяц 750 франков, 25 франков в день. Владельцы банка «Раймонд Барре и Кº» заработали в течение последнего года свыше четырех миллионов. Банк участвовал во многих синдикатах; он вызвал понижение норвежского азота и на этом выиграл в две недели миллион. Г-н Раймонд Барре купил виллу в окрестностях Ниццы. У него ревматизм, и он любит тепло. Жалованье служащим г-н Барре не повысил. Кто может сказать, что готовит ему завтрашний день?.. Вдруг он сорвется на какой-нибудь операции? Надо быть бережливым! Вилла в Ницце — это капитал, а жалованье служащим — это потерянные деньги. Притом некоторые банки платят 600 в месяц. Зачем же ему заниматься благотворительностью?..

Иные из сослуживцев Рене живут припеваючи: они ездят в такси, ходят в «Мулен-Руж» и покупают дорогие галстуки. Они получают те же 750 франков. Но они не выписывают тупо имена и цифры, как Рене, — нет, они соображают, почему это г-н Барре продает «Норвежский азот», почему теперь г-н Кресильон отдал распоряжение купить столько-то «Ситроенов». Они знают вес и значение каждого клиента. Незаметно скрипя ржавыми перьями, они входят в святилище. Они начинают играть. Они то заключают сделки с мелкими игроками, то за несколько сот франков продают «секрет». Небрежно засовывают они месячное жалованье в жилетный карман — это на папиросы! Но Рене честен и глуп. Он знает только свое дело: обтереть перо тряпочкой, наклонить набок голову и тщательно выписать: имя человека, потом имя бумаги, потом цифру, все это красивым точеным почерком, без помарок. Когда ему говорят о «секрете», он недоуменно пожимает плечами: он ведь не игрок, он обыкновенный конторщик.

Это произошло так: сначала доктор сказал об усиленном питании, потом Луиза перестала есть, она даже отказалась от куриного бульона. У нее начался сильный жар. Доктор пришел и флегматично помахал трубочкой. Он прописал лекарство. Жар спал, и Луиза пошла на работу: она шила шляпы в мастерской на улице Пепиньер. Но она продолжала кашлять и все жаловалась, что у нее нет больше сил. Под вечер ее знобило. Рене послал ее снова к доктору. Луиза пришла домой с длинным рецептом и с заплаканными глазами. Доктор сказал, что у нее туберкулез и что ей необходимо поехать на юг в санаторий…

Тогда Рене Жан шепнул одному из мелких клиентов:

— Я знаю верное дело. «Лиссабон» должен подняться. Купите акции и дайте мне четверть выигрыша. Я этим никогда не занимаюсь, но у меня заболела жена…

Рене плохо разбирался в биржевых комбинациях, хотя он прослужил в банке «Раймонд Барре и Кº» одиннадцать лет. Он дал клиенту опрометчивый совет. Правда, г-н Коледо сдал большой заказ на «Лиссабон» и, слов нет, г-н Коледо веский клиент. Но Рене не понял хитрой игры: г-н Коледо состоял в синдикате, игравшем на понижение «Лиссабона», закупка была произведена для отвода глаз. Через несколько дней «Лиссабон» начал стремительно падать. Клиент скандалил. Он стучал набалдашником по стеклянному прилавку. Он кричал Рене: «Вы старый шулер!» Г-н Барре отозвал Рене в сторону:

— Вы вредите репутации нашего банка. Если это повторится, я буду поставлен в необходимость вас отослать.

Прошло еще несколько недель. Пришла очередь льда и подушек с кислородом. Луиза умерла рано утром. Она лежала, раскрыв рот, как рыба. Она задохнулась. У нее не было воздуха. Воздух был где-то далеко, может быть, в Ницце.

Тогда-то и произошло в почтенном банке «Раймонд Барро и Кº» неслыханное происшествие, о котором долго говорили все клерки квартала. Жан Рене, как всегда, сидел, склонив голову набок, и писал. Но перед его глазами был раскрытый рот Луизы. Он спутал все: г-н Кресильон отдал приказ о покупке «Ситроена». Рене занес его в графу «продать». Хуже того, он засунул в карман вместе с носовым платком приказ г-на Кресильона. Он помешал г-ну Кресильону купить 3200 акций. Он, может быть, задержал на день рост акций. Сам того не зная, он вдруг вмешался в жизнь святилища.