Отохико Кага - Приговор

Её горячее дыхание обжигало ему сердце, руки ощущали беспомощную хрупкость худенького тела. Ему хотелось её утешить, но он не мог придумать как, только бормотал, прерывисто дыша: «Мама, мама…» Очки запотели, и фигура Макио, стоявшего за спиной у матери и вытиравшего глаза, приняла расплывчатые очертания.

— Ну да ладно… — Такэо наконец взял себя в руки и отстранился от матери. — Хватит плакать, давайте лучше поговорим.

Эти слова придали ему бодрости, он платком вытер матери заплаканные глаза и улыбнулся. Она послушно улыбнулась ему в ответ. Макио усадил мать, и они снова оказались с трёх сторон круглого стола. Атмосфера в комнате перестала быть напряжённой, стало легче дышать, и все немного расслабились.

— Да, кстати, а почему твоего бубенчика сегодня не слышно? — спросил он.

— А? — переспросила мать, очевидно не расслышав, слишком уж неожиданным был вопрос.

— Где твой бубенчик? У тебя ведь к кошельку прицеплен бубенчик, и он всё время звенит.

— A-а… Он у меня тут… — Мать пошарила в карманах чёрного костюма, и, убедившись, что там кошелька нет, полезла в сумку.

— Да брось, мам, — засмеялся Макио. — Небось, дома забыла. А как тут не забыть, тебе ведь позвонили спозаранку, и ты сразу кинулась готовить еду, а в девять уже вышла из дома, даже присесть не успела.

— Ты думаешь? — кивнула мать. — А может, я его обронила? Со мной такое впервые.

— Но ты же спохватилась ещё на станции Хаяма! Помнишь? — сказал Макио, подмигивая Такэо. — Что-то ты стала всё забывать в последнее время.

— Вот ещё! Ты сам вечно всё забываешь. О фотографии-то забыл, что ли?

— Каюсь, забыл, — грубовато ответил Макио, вытаскивая из кармана пиджака фотографию. — Посмотри, это я снимал на холме Тэндзин, на Новый год.

Где-то на заднем плане виднеется дом. В саду в кресле сидит мать, за её спиной плечом к плечу стоят Икуо и Макио, а впереди на засохшей траве, вытянув ноги, сидят жена Икуо и двое его ребятишек — Кумико и Китаро. Всё это — на фоне недостроенных беспорядочно, торчащих небоскрёбов Синдзюку. Вглядевшись в своего племянника Китаро, облачённого в форменную куртку со стоячим воротничком, Такэо оторопел. Копия его самого в детстве. Судя по всему, мальчику не хотелось фотографироваться со всей семьёй, он долго не шёл из дома и только после нескольких напоминаний всё-таки соизволил спуститься в сад. Вид самый независимый, смотрит куда-то вбок и недовольно кусает губы. Все говорят, что Китаро пошёл в отца. Но это значит… Почему-то раньше Такэо никогда не приходило это в голову. Значит, они с Икуо очень похожи. И не только внешне. Предельная пунктуальность, добросовестность, пытливость, вспыльчивость, буйный нрав, самоуверенность… Получается, что он, вернее, тот он, каким он был прежде, ненавидел брата за то же, за что ненавидел самого себя.

— Брат здоров?

— Да, вполне, — ответил Макио. — Постарел, конечно, но выглядит едва ли не лучше меня. Три раза в неделю играет в гольф, осенью на одной из лунок сделал альбатрос и был страшно доволен.

— А что собой представляет Китаро?

— В каком смысле?

— Ну, по характеру?

— Как тебе сказать… Он… немного странный ребёнок… — Похоже, что вопрос привёл Макио в замешательство, его снова стала мучить одышка. Наверное, было что-то такое, о чём он не хотел говорить. Такэо попытался перевести всё в шутку.

— Что значит «странный»? Он что, убегает из дома? Или пытается покончить с собой, наглотавшись снотворного? Или думает только о маджонге? Или не вылезает из этих модных дискотек?

— Откуда… ты… знаешь? — закашлялся Макио. — Он и в самом деле неблагополучный ребёнок, родители от него плачут.

— У мальчика, — вмешалась мать, — прекрасные задатки. Он стал таким только потому, что у него совершенно необразованная мать.

— А если послушать его родителей, так во всём виновата бабка, которая души в нём не чает и совершенно его избаловала.

— Да-а… — кивнул Такэо. Похоже, что и старший брат не особенно счастлив в семейной жизни. А у среднего не получается с потомством, да и жена постоянно болеет. — Да, у всех свои заботы. Нелегко жить на этом свете.

— Это точно, — согласился Макио. — «La vie c’est dure».

— Вот я, к примеру, — мягко сказал Такэо, — когда-то ссорился с братом и убегал из дома, но теперь-то я понимаю, как много он для меня сделал. Прежде всего ему я обязан знакомством с отцом Шомом.

— Святой отец пришёл к тебе, потому что я его попросила, — тут же недовольно возразила мать.