Джойс Оутс - Делай со мной что захочешь

— Как хорошо, что у тебя никого нет, что никто у нас сегодня не ужинает, — сказал он. — Давай ляжем.

— Сейчас?

— Сию минуту, — сказал Джек.

А потом он проспал семь часов подряд дивным, глубоким сном.

— А затем что было?

— Я очень… я очень распалился и…

— Она посмотрела на вас?

— Да. И мне сразу захотелось… Мне, понимаете, захотелось пойти за ней и, как бы это сказать, сграбастать ее, что ли. Потому что она-то ведь тоже об этом подумала. Она боялась меня, а сама думала…

— Она все время оглядывалась?

— О да, все время. Да. Все оглядывалась через плечо. А я так распалился, что и пошел за ней, я хочу сказать, наверно, пошел за ней, хоть и не помню, просто ноги сами собой несли. И на всей улице больше никого и не было, только она — все оглядывалась на меня через плечо, точно проверяла, иду я за ней или нет, — она, и я за ней следом, а больше никого. Ни души. Я только ее и видел — как она идет впереди, но даже лица не видал — до того я распалился.

— А когда же она кинулась бежать?

— О, Господи, да я-то откуда знаю, я ведь… По-моему, это было… хм… возле того магазина мелочей — вроде там магазин мелочей есть… Ну, он, конечно, был закрыт, потому как было уже поздно. Хм… как-то он называется — ну, известное такое имя…

— Магазин мелочей Каннингхэма.

— Да, да. Каннингхэма. Только я не помню, мистер Моррисси, чтоб я точно это видел… или вообще что-нибудь видел… Места-то эти я ведь знаю вдоль и поперек, да только не смотрел я тогда по сторонам. Потому как глаз с нее не спускал, понимаете, чтоб она от меня не удрала. А она ну точно лисица — вдруг как припустилась и, видно, боялась ужас как. А когда они боятся, хитрющие делаются.

— Значит, тут она побежала? От какого места?

— …да сразу за магазином мелочей… и через улицу… Названий я не знаю, но в полиции все записано. Там вам могут сказать.

— Мне их информация не нужна, я хочу услышать это от вас. Там пересекаются улица Святой Анны и бульвар Райана. Она отсюда пустилась бежать?

— Если они так говорят…

— Это она так сказала. Сказала им. А когда она побежала, вы тоже побежали?

— Угу.

— Сразу же?

— Угу. Сразу.

— А вы не побежали до того, как побежала она?

— Нет. Не знаю.

— Значит, только после того, как она побежала?..

— Вроде да.

— Вот как? Значит, после того, как она побежала, а не до того?

— Угу.

— А на перекрестке у светофора стояли машины?

— Не знаю… Я был точно не в себе. Вы же знаете, как оно бывает, когда все так и мелькает и не успеваешь ничего заметить. Я… я видел, как она побежала, и про себя подумал: «Нет, ты от меня не уйдешь!» Мне прямо смеяться хотелось или заорать — до того все было… Эти несколько минут я был на таком взводе…

— А она побежала через улицу или просто выскочила на мостовую?

— Она… хм… она так заорала… Вот тут и заорала. Но я не испугался. Она выскочила на середину улицы… да, вот теперь я точно помню… на самую середину, где улица такая широкая. Сейчас вот вспомнил, что там стояли машины и ждали зеленого света. Но я тогда внимания на них не обратил.

— А потом что было?

— Ну, хм, выскочила, значит, она туда, и то ли у нее туфля слетела, каблук сломался — она закричала тому парню, что сидел в машине и ждал зеленого света, а когда свет переключили, не мог с места сдвинуться, потому как она стояла как раз перед самой машиной. И… хм… это был… был «понтиак» модели «Темпест», такая красивая зеленая машина. И в ней сидели мужчина и женщина, оба белые. А она кричала, чтоб они впустили ее. Но когда она обежала вокруг машины и схватилась за ручку, ну, дверца, конечно, была заперта, и открыть ее она не смогла, а я стоял на тротуаре и ждал, что будет… А тот малый просто нажал на скорость и укатил к чертям. Ух, малый полетел точно ракета — я не выдержал и расхохотался. А она посмотрела на меня через плечо — ну, туда, где я дожидался, понимаете, и…

— Да, и что потом?

— Ну а потом, потом я, хм, я сцапал ее. Ничего такого трудного тут не было — она к тому времени порядком подустала и… Я просто схватил ее и, знаете ли, потащил назад — так они говорили, она ведь все рассказала, как дело-то было, а я толком ничего не помню, потому как я тогда точно рехнулся, и мне все хотелось смеяться, такой я веселый был, понимаете. Прямо море по колено. Я чувствовал себя, как генерал или какой-нибудь там герой из фильма, когда все получается как надо, — будто я покорил страну или целый там континент, понимаете, ну и, само собой, я вовсе не хотел, чтоб кино тут и кончилось…