Джойс Оутс - Делай со мной что захочешь

Сейчас он об этом в известной мере жалел. Сначала он подумал, не связаться ли с Ливи, не поехать ли туда и не предложить ли свою помощь?.. Если у них там есть свободные средства, которые могли бы ему выделить — ему ведь немного нужно; собственно, он готов даже поработать и бесплатно — в свое время его ведь очень интересовало это дело, оно поистине захватило его. Трудно ему примириться с тем, что кто-то другой будет вести его, но… А может ли он, подумал Джек, позволить себе работать бесплатно?..

Машинально он добрался до автобусной остановки и уже был там, когда подошел автобус. Он сел в машину, предварительно проверив, что это тот маршрут, который идет до Третьей авеню и до Виргинского парка, возле которого они жили, а ему случалось, по рассеянности, сесть не на тот автобус — так он бывал заморочен бесконечными неприятностями и передрягами в Центре юридической помощи. Но сегодня он сел на нужный автобус. Ехать всего пятнадцать минут, так что можно и постоять. Большинство пассажиров были черные, и Джек задумчиво смотрел на них, снова перебирая в памяти события того вечера в доме Эфрона. Бог ты мой! А как кричала на него Рэйчел, как кричала…

Потом он провел на Юге еще не одну неделю, побывал в десятках городков, но тот вечер был самым неприятным. Таких минут ему больше не случалось пережить.

Он сошел с автобуса в полу-квартале от дома, небольшого обшарпанного особняка, разделенного на квартиры и комнаты, где они с женой снимали меблированную квартиру всего за семьдесят пять долларов в месяц. Сначала Джеку там не нравилось — дом был в банальном викторианском стиле, со множеством украшений, с высокой остроконечной крышей, и шпилями, и закопченными трубами; окна в вестибюле были цветные, в воздухе пахло пылью, старым деревом, давней стряпней, всяким хламом. А прожив тут несколько месяцев, Джек попривык — он ведь был человек нетребовательный. Его радовало то, что платить надо всего семьдесят пять долларов в месяц и что друзья все время твердят, как они удачно сняли себе жилье.

Первый этаж был разделен на три маленькие квартирки, и в квартирке, выходившей на улицу, жила черная женщина с несколькими детьми; ставни у нее всегда были закрыты, поломанный детский трехколесный велосипед и всякие разбитые, растерзанные игрушки без колесиков валялись на дорожке или в вестибюле. Джек уже привык осторожно перешагивать через них. На втором этаже одна квартира довольно долго пустовала — голое, не застеленное ковром помещение, где гуляли сквозняки, но сейчас там поселились какие-то люди — временно или надолго, Джек не знал. Иногда он встречал на лестнице трех-четырех молодых людей, всегда разных; иногда появлялась девушка, но Джек плохо запоминал лица. В общем-то его это не касается, сказал он как-то жене, вот только полиция может туда нагрянуть в поисках наркотиков, а зная полицию, можно предположить, что они ворвутся и к Моррисси. «В таком случае, — пылко заявила Рэйчел, — мы подадим на них в суд за незаконный арест». Джек как раз недавно помогал в защите молодого преподавателя государственного университета Уэйна, которого арестовали во время облавы на наркоманов: полицейские ворвались в квартиру по соседству, арестовали там всех и ринулись в квартиру, где жил этот преподаватель с женой, и хотя ни тот, ни другая наркотиков не употребляли, их обоих отправили в полицейский участок. Преподавателя уволили с работы. После полутора лет судебной волокиты, исков и контрисков он сдался и покинул Детройт.

Поэтому, думал Джек, наверное, им с женой лучше выехать отсюда, пока не поздно: ведь если его арестуют даже по ошибке, карьере его конец.

Войдя в квартиру, Джек, к своему великому разочарованию, услышал голоса: Рэйчел громко раздраженно спорила с кем-то. Это оказался молодой человек, которого Джек вроде бы уже видел, — он, вздрогнув, повернулся к Джеху, когда тот вошел. Джек, даже не улыбнувшись, коротко кивнул.

— Ты ведь знаешь Тони, верно, Джек? — сказала Рэйчел. — Он только что возник — как с неба свалился.

Парень был явно взволнован и очень нервничал. Редкие свалявшиеся вьющиеся волосы, толстый заношенный черный свитер. Рукава уже начали обтрепываться. Джек не сказал ни слова — только бросил чемоданчик на диван. Снял куртку и бросил ее туда же.

— Кто-то звонил тебе, я записала, — сказала Рэйчел. А Джека раздражало, что у них посторонний: ему так хотелось показать ей статью в «Нейшн». — Тебя застали в Центре? Я сказала, чтоб позвонили туда. Я сама только что вернулась.